Его тайные наследники

Вот те на!

Изменщик!

Довольная, бесстыжая морда.

Ластится к Титову, как валерианке мазаному. Ко мне так даже носом не тыкается. Ну всё, я ревную.

Значит, выброс пахучих мин в ботинки отменяется… Пончику Демонович понравился. Хм… очень, очень странно.

Входим в кухню.

— Присаживайтесь. Подождите пару минут, сейчас переоденусь и аптечку принесу. Положите руки на стол и постарайтесь пока не двигаться, чтобы случайно инфекция не попала.

Через пять минут возвращаюсь с аптечкой и в новом домашнем костюме с принтом в виде кошачьих следов на штанах.

Титов улыбается. Ну что смешного? Сейчас перекись возьму и посмотрим, как он будет дальше веселиться.

— Давайте сюда ваши руки. Только смирно сидите. Если будет жечь, я подую.

Смачиваю ватный диск в антисептике и приступаю.

— А может поцелуешь?

Бросаю хмурый взгляд.

— Вы что маленький? Так только детям говорят…

Отличная попытка ещё раз меня закадрить.

Осторожно вожу диском по ранкам, закусив нижнюю губу. Увлеклась процессом, не заметила, как близко мы сейчас друг к другу находимся… Титов завороженно за мной наблюдает. А моська довольная, как у кота, объевшегося сметаны что ему так много внимания уделили.

— У тебя удивительно нежные руки, — внезапно выдаёт он, а я краснею. — Тот наглядный случай, когда говорят, что из того места растут, а не наоборот.

Я поперхнулась.

Шутник.

Почему он такой?

Сначала что-то приятное говорит, заставляя разомлеть, а потом… как издевается специально — черно шутит, заставляя пыхнуть яростью.

Любитель выводит на эмоции. Ну точно демон, сосущий чувства одиноких женщин!

— Ну всё, жить будете, ампутация отменяется! — убираю аптечку в сторону, заканчивая.

— Благодаря ручкам заботливым, не помру! Вот спасибо.

Наверно нужно и мне его поблагодарить.

Всё справедливо. Заслужил.

— Знаете, это вам спасибо, — смущённо заправляю прядь волос за ухо. — Спасибо, что вмешались и поступили, как мужчина.

Хочу быстро удрать, так как жутко стесняюсь, и так еле-еле из себя эти слова выдавила, как вдруг мужские пальцы ловят меня за запястье, останавливая.

Дальше понеслись удивительные откровения…

— Надь, ты вот правда, красотка такая, — усмехается он, — еле-еле тебя узнал. Удивила, так удивила. Вот, честно.

Запылала ещё сильней, опустив ресницы.

— Такая красивая, что сразу от тебя детей захотелось.

— Эм…

Чуть не упала.

Ступор накрыл.

Сколько уже можно шутить?

Ну и юморист ты Титов, со своим чёрным юмором.

— Так моих усыновите! — на эмоциях сразу же выпаливаю.

Я тоже шутить умею.

— Вы моим сорванцам, между прочим, понравились. А пакостили они любя…

С его лица сейчас можно было срисовать классные мемы — надулся! Услышав упоминание о моих сыновьях.

Неожиданно раздался рык, прерывая нашу безумную трагикомедию.

— Что это такое?

Титов смущённо, даже чуточку краснеет.

Я понимаю, что это урчит его живот.

— Вы есть хотите?

— Нет, тебе послышалось.

И опять раздаётся бурчание, только уже громче.

Начинаю давить в себе смех.

Действительно, смешная ситуация.

— Не ели ничего, что ли?

— Да, не успел, — пожимает плечами.

Опять мне чего-то жаль его стало.

— Хорошо. Всё, что я могу для вас сделать, в знак благодарности, это обработать ваши раны и накормить вас борщом. Согласны?

— Борщ-то хоть со сметаной? — ленно разваливается на мягком уголке, раскинув руки на спинке.

— А как же! Со сметаной, с зеленью, с гренками ароматными!

— Ты ещё здесь? Ан-у быстро неси его сюда! — гаркает он, стукнув кулаком по столу, я подпрыгиваю и ускоряюсь.

Вскоре, на стол перед Титовым ставится ароматная, горячая тарелочка борща с сочным куском мяса, сметаной, мелко покрошенным зелёным луком и укропом.

Смотрит на неё, сглатывая слюну.

— Пахнет изумительно! Вообще я привык по ресторанам ходить. В каких только местах самых популярных не был, и всё не то. Так и не смог нигде найти вкус детства. Однажды я тарелку борща за пять тысяч купил.

Я чуть не подавилась слюной.

— Да вы что? Он что с золотой юшкой?

— Это был любимый ресторан президента. Туда только избранных пускают.

— И как вам водичка с капустой и мясом за пять тысяч?

— Свиная похлёбка, — фыркает он, погружая ложку в юшку.

Ну всё. Сейчас он мне эту тарелку на голову наденет.

Скажет, что за ерунду подсунула! Отравить вздумала?

— Подождите! Я передумала! Пожалуй, вам пора. — Собираюсь выхватить тарелку, но он руку мою перехватывает. Сжимая запястье крепкой, горячей ладонью… Смотрит в глаза. Уголки умопомрачительных, дерзких губ поднимаются в лёгкой улыбке. — Не трогать. Иначе покусаю! Моё!

Отступаю назад, побаиваясь гнева этого рембо бесстрашного, когда вспоминаю, какой он махач в клубе устроил. Точно, лучше не спорить, коль жизнь дорога.

Пробует первую ложку, я не дышу…

Зрачки Титова расширяются до предела, он вдруг роняет ложку со звоном на стол, громко восклицая:

— Ты готовишь, как моя мама!

— Правда?

— Безумно вкусно. Правда! Слушай, я честно говорю, вкус один в один. А добавки можно?

Я заулыбалась.

— Конечно.

Подсуетилась и принесла Тимуру Владимировичу ещё.

— Супер! Это ОН! То, что я так долго искал! Стопроцентный вкус моего детства…

Титов слопал половину кастрюли.

У. Меня. Шок.