Его тайные наследники

С тех пор, как мы виделись с ней семь лет назад, она поразительно изменилась. Стала настоящей светской львицей. Роскошной и ухоженной женщиной вамп.

— Держи.

Передо мной опустился серебряный поднос с двумя ароматными чашками. Тянусь в сумочку за картой, случайно из неё выпадает баночка с таблетками для бодрости. Надо принять парочку, сегодня меня ожидает сложный день.

Открываю её, как вдруг слышу резковатый голос Карины:

— Стой! Ты что делаешь?!

— Нужно принять таблетку, — жму плечами.

— Дай-ка сюда! — Карина выхватывает у меня из рук баночку, рассматривая упаковку.

— Там всё на корейском написано… Импортные.

— Ты что, выброси их! — возмущается она. — Особенно ещё с кофе пить собралась! Обратный эффект будет! Будешь овощем варёным по кровати кататься, глаза не продерёшь!

— Правда?

— Я часто на сутках пашу, деньги очень нужны, а где силы взять? В интернете реклама вылезла этих таблеток, я и купила. Еле-еле успела до кровати доползти, мне казалось по мне всю ночь каток ездил!

Глава 16

Смотрю на неё ошалевшими глазами, а пазлы неясности в голове постепенно складываются в чёткую картину.

Кошмар!

У меня же было точно также!

Карина верно описала это состояние, которое накрыло меня прошлой ночью.

Ну надо же!

Кажется, я начала кое-что понимать.

Неужели мне никто ничего не мешал в еду и напитки?

Меня сбили с ног и отправили в бесчувственную пропасть вот эти вот хвалёные аптечные таблетки?!

— Карина, спасибо тебе! Ты меня прям спасла! — от радости чуть ли не стискиваю девушку в объятиях.

— Да не за что…

— Надя! — позади слышится недовольный фырк.

Оборачиваюсь, Ирина бьёт указательным пальцем по тонкому золотому ремешку часов на запястье, намекая, чтобы я поторапливалась.

Забираю поднос, возвращаюсь за столик.

— Спасибо.

Титова берёт свою чашку, а я свою.

Помимо бодрящих напитков, я ещё взяла нам овсяных печенюшек к завтраку. Хотя аппетита у меня не было. Оно и понятно! Я опять вляпалась в «весёлые» приключения.

— Попробуй печенье, очень вкусное, — предлагаю я.

— Э, нет! У меня фигура, — капризно кривит пухлые губы она. А потом меня пристально тёмно-карими глазами сканирует. — А ты всё хорошеешь да хорошее день за днём, я смотрю. Шмоточки новые, макияж. Ешь, и не полнеешь! Скажи, в чём секрет? Неужто влюбилась?

Я поперхнулась кофе.

Обожгла язык и едва не закашлялась.

— Нет, просто захотелось перемен. Оля посодействовала.

— Ну да, ну да, тяжело тебе наверно жилось. Сама всё на себе тащишь, бедная несчастная малышка, — качает ножкой она, выставив её на показ на радость здешним мужикам. — Так ты до сих пор одна? Не нашла отца своим детям?

Не заметила, с какой силой сжала ручку чашки.

Что за вопросы?

Проверку что ли устроить решила?

Ибо догадывается, что у нас с Тимуром что-то есть…

— Нет. Я живу для себя и своих родных. Сейчас мне некогда думать об отношениях, все силы вкладываю в роман.

— А вот это правильно! — Титова встрепенулась, растянув губы в широченной улыбке. — Ох и время настало тяжкое! Нормальные мужики будто вымерли. Кругом тунеядцы и альфонсы! Дожили до того, что женщины должны работать, детей воспитывать, ещё и дом на себе тянуть! Их дело бравое — барчик с друзьями, поесть, поспать, жена — чтобы как кошка рожала и грелкой постельной была.

Поражаюсь тому, что сейчас слышу из уст содержанки.

Чья бы корова мычала…

— А если дети вдруг не нужны оказались, на вот тебе денег, шуруй на аборт. Ты забеременела, ты и виновата.

Я промолчала.

Если честно, внутри меня всё бунтовало от её слов. Мне слова Ирины показались лицемерными.

— Ты будто историю на основе реальных событий написала, м?

— Я об этом не задумывалась, — соврала, постеснявшись.

Да, верно.

Яна Устинова, героиня моего романа, это практически я сама… Она пережила то, что пережила я. Только я об этом никому не рассказывала. Не люблю выглядеть жалкой, не люблю вешать на близких людей свои проблемы. Жизнь такая, что у каждого их предостаточно. Моя боль заперта глубоко внутри моего сердца. Лишь ручка и бумага помогает мне с ней справляться…

— Ой, ну ладно! Давай о делах говорить.

Прекрасная идея.

Лишь бы не трогать личные темы, тем более, темы в которых фигурирует её муженёк.

— Значит, у меня к тебе есть несколько вопросов и важных новостей. Насчёт псевдонима, ты окончательно определилась?

— Да, — уверенно отвечаю.

— Виктория Гагарина?

— Да.

В связи с чем я выбрала этот псевдоним?

В память о маме…

Мою маму звали Виктория.

А Гагарина почему?

Имя с фамилией хорошо сочетается.

Плюс, мама восхищалась великим лётчиком-космонавтом — Юрием Гагариным, и она тоже родилась 9 марта.

О нём она рассказывала мне очень часто. Я взахлёб любила слушать истории о великих, отважных людях с чистой душой и смелыми целями, и о том, как мы впервые покорили космос. Тема космоса была моей любимой…

— Ну хорошо. Ничего против не имею.

Ирина сделала глоток кофе, как вдруг позади слышится басистый смех, который заставляет меня обернуться. Ирина тоже направляет внимание на его владельца, с ядом в голосе фыркает.

— Ой, какие люди в Голливуде!

— Что?

— А этот кавказский хищник что здесь забыл? Как он меня раздражает… — Ирина скрипит зубами.