Его тайные желания (СИ)

— Ну, — мама загадочно подняла глаза к потолку. — Теперь ты будешь относиться с пониманием к моим просьбам, погулять где-нибудь пару часов. С пониманием же?

— Мама, мама, — покачала я головой и поставила кружку с кофе на стол. Обошла родительницу и, наклонившись, обняла со спины за шею. — Куда же я денусь? Мы всегда будем с тобой вместе. И днем, и ночью. Это же так мило.

— Нет, пожалуйста! — захныкала она притворно. — Уходи почаще приседать. Сделай маме одолжение. Мама хочет водить женихов, хоть иногда.

— Женихов? Тогда я тем более не могу оставить тебя одну, зная, что ты такая непостоянная. Жених должен быть один. И он у тебя, вроде, наклевывается. Или уже нет?

— Наклевывается, — уверенно кивнула она. — Вот я и готовлю гнездо заранее, чтобы можно было клювиками, если что, потереться.

— Так всё! — выпрямилась и махнула руками. — Я не хочу знать, чем и как будет тереться моя мать, пока меня нет.

— Зря, — деловито проговорила она и мега пафосно закинула ногу на ногу. — Я бы тебя многому научила. Секретики там всякие…

— Ой! — спохватилась я, сделав вид, что смотрю на наручные часы, которых у меня нет. — Как же я в универ опаздываю! Ужас!

— Козюля, — бросила мне мама в спину, когда я выбегала из кухни.

Последующие полчаса я снова, как умелый сапер, обходила мины неловкого разговора, заложенные мамой. Да, говорить с ней о сексе тогда, когда он у тебя уже произошел, оказалось еще сложнее, чем тогда, когда она учила меня быть аккуратнее, не отдаваться недостойному и всегда предохраняться.

Но могу сказать с уверенностью, что все её уроки я, вроде бы, усвоила и сегодня ночью испробовала на практике.

Аккуратнее (нет). Достойный (абсолютно). Предохраняться (на все сто).

До универа решила доехать привычным и любимым мне трамваем. Мама снова пыталась затащить меня на автобусную остановку, потому что одной ей ехать скучно.

Встав, как и всегда, у заднего стекла трамвая, мечтательно разглядывала город. Пыльные рекламные баннеры, сонные люди на остановках и тротуарах, серые дома и крадущиеся за трамваем машины.

Неожиданно поняла, что перестала разглядывать машины и придумывать истории и судьбы их водителям. В мыслях царили голубые и холодные словно лёд глаза, но теперь я знала, сколько пламени сокрыто на самом их дне. Как могут прикасаться пальцы, которыми он обхватывал руль. Как его щетина царапает кожу и как могут целовать его губы.

Вернувшись домой, я не смогла уснуть. Просто физически невыносимо было перестать думать о нем. И даже без его физического контакта по телу проходила дрожь и волна мурашек, стоило мне хоть на минуту прикрыть глаза.

Околдовал, приворожил, запутал в свои сети, в которых мне было уютно и тепло.

Что-то внутри меня, какое-то шестой чувство заставило поднять взгляд и покрыться багрянцем. Губы сами собой растянулись в улыбке, когда из тени салона, едущей за трамваем машины, на меня посмотрели голубые глаза. Уголки рта, обрамленные темной щетиной, изломились в ответной полуулыбке.

Мне стало жарко. Низ живота налился тягучей тяжестью и вспыхнул сладким спазмом.

Если он на расстоянии так на меня действует, то от предвкушения того, что будет в нашу следующую встречу, я едва нахожусь в сознании.

***

Стены университета встречают ленивой суетой. Именно это состояние читается в лицах студентов, когда они знают, что совсем скоро начнется сессия и надо бы уже что-то начать учить, но что-то как-то лень. Поэтому с бегающими глазками остается только надеяться на то, что халява, всё-таки, придет.

— Привет, принцесса! — тяжелая рука легла на плечи.

— Тёма, волосы! — дернула головой, чтобы высвободить зажатые Артемкиной рукой локоны. Подняла на него взгляд и увидела сияющую улыбку на тонких губах. — Что, котяра, сметанки хорошо поел, да? Вилка-то хоть живая?

— Тачку паркует, — расслабленно произнес друг и крепче прижал меня в своему боку, притянув за шею. — Дианка!

— Задушишь же, ну! — ноги подворачивались на каблуках. Идти вот так в обнимку, не видя дороги, было еще тем квестом.

— Что ты ей такого сказала, что она с меня уже две недели не слазит? Сегодня едва уговорил её в универе появиться.

— Я ей сказала, что ты очень хороший и достойный парень, — слукавила и попыталась скинуть его руку. Безуспешно. Я была так крепко к нему прижата, что щекой чувствовала его бешеное сердцебиение. Словно он только что марафон пробежал. — Тём, если ты сейчас же от меня не отцепишься, то я скажу Вилке что-то такое, после чего она тебя к себе целый год не подпустит. Понял?

— Что это за бабка тут ворчит? — теперь на мне повисла еще и Вилка.

Мои каблуки вот-вот вдавятся в пол от натиска дружбы, что внезапно на меня свалилась.

— Я вас придушу сейчас, — проворчала куда то в ключицу Вилке. — То они обо мне две недели вообще не вспоминают, даже на смски не отвечают, то на тебе — вспомнили! А я, между прочим, обиделась.

— Ну, Ди! — сильнее сжала меня Вилка. — Ну, ты же понимаешь, что мы соскучились. Нам нужно было время наедине.