Его тайные желания (СИ)

Подруга приподнялась на локтях и нависла надо мной в темноте комнаты. Светлые волосы завесили часть лица. Очень возмущенного лица. Даже в полумраке я видела, как сверкают её глаза самым недобрым блеском.

— Да хотя бы потому, что ты его любишь, — щелкнула её по носу. — Но можешь и дальше делать вид, что у вас просто секс и никаких обязательств. Ах, да! И тараканы в его съемной квартире — очень серьезное препятствие на пути к сексу, в котором, конечно же, нет никаких чувств.

— Иди ты! — выплюнула она обижено и отвернулась от меня к окну, натянув одеяло до подбородка.

— Куда идти? — злорадствовала я, точно зная, что её маленькая обидка — напускная.

— В душ, — буркнула она. — Лежишь тут, воняешь…

— Эй! — ткнула ее в плечо кулаком. — Ничего я не воняю! Сначала мозги твои промою, а потом и в душик можно сходить.

— Да-да, конечно. Мозги она мне промыть собралась. Папу моего просто избегаешь, вот и всё.

— Никого я не избегаю, — настроение резко полетело в пропасть.

— Ну, да, — продолжала Вилка вбивать гвозди в мою хрупкую ложь. — А то это я сегодня весь день от него шарахаюсь.

— Ни от кого я не шарахаюсь, — откинулась на спину и уставилась в потолок. — Просто…

— Просто ты думаешь, что если мой папа трахает наших ровесниц, то и тебя он может внезапно трахать? — ехидничала подруга. — Надо как-то перетереть с твоим секси-дедом, чтобы он объяснил тебе, что это не происходит случайно. Типа, шёл-шёл и дырку нашёл…

— Ты, кажется, обиделась, — напомнила я ей, желая прервать бесконечный поток псевдофилософской мысли.

— Не я начала эту войну, — повернулась она ко мне.

— Но я её закончу! — вытянула из-под головы подушку и накрыла ее лицо. Сильно не давила, но немножечко доступ к кислороду ей ограничила. — Спи Вилочки, спи, — ласково нашептывала, подруга притворно барахталась рядом со мной, изображая агонию.

— Всё, я умерла.

— Точно?

— Изо всех сил.

— Вот и хорошо, — отняла подушку и победоносно подложила ее себе под голову.

Вилка на руках подтянулась повыше и устроилась в полулежащем состоянии рядом со мной, подперев спиной изголовье кровати. Прочистила горло, откашлялась, разгладила одеяло на коленях, смахнула с него несуществующую пыль и нитки и снова прочистила горло, шумно при этом вздохнув.

— Говори уже, — не выдержала я её долгой драматической паузы.

— Просто… — начала Вилка робко и запнулась, перебирая пальцами ткань одеяла.

Подтянулась на руках и села рядом с ней, так, чтобы плечо касалось плеча.

— Выскажись. Говорят, что это помогает.

Подруга глубоко вдохнула, пожевала нижнюю губу и отрицательно покачала головой, словно боролась со своими же мыслями.

— У моих родителей была офигенная семья, — наконец, она решилась на откровение. — Ты даже не представляешь, как они друг друга любили! Как им все завидовали и хотели быть похожими на них. Я росла и мечтала, чтобы у меня была такая же семья. Думала, что мой муж будет такой же серьёзный, красивый и брутальный как папа, а я буду как мама — красивая, стильная и веселая, — нервно потерла лицо ладонями и глубоко вдохнула, чтобы сказать следующее. — И они развелись. Представляешь? Идеальная семья идеальных людей просто развелись. Уж если у них ничего не вышло, то мне-то куда лезть в серьёзные отношения?! Пусть лучше будет так как есть у нас с Артемом сейчас, чем тешить себя надеждой на идеальную семью.

— Что случилось? Почему они развелись? — внутри себя я понимала, что это не тот вопрос, который Вилка хотела бы услышать от меня, но гнилое любопытство вскрыло уколом ревности.

Да, я ревновала Игоря к бывшей жене, да и ко всем женщинам и девушкам, в общем-то, тоже.

Это так по-женски…

— Мне было лет пятнадцать или шестнадцать. Точно уже не помню. Помню только, что проревела всю ночь… — Вилка смяла одеяло в кулаке и невесело усмехнулась. — Они даже не ссорились, не кричали, не били посуду. Просто молча разошлись. Идеальные люди. Утром я проснулась, а мамы и ее вещей уже не было дома.

— Я думала, что при разводе дети всегда остаются с матерями.

— Я хотела, но… — она задумалась, взглянула в окно, за которым вновь сходил с ума дождь, бьющий по стеклу. — … Но решила остаться с папой. Мы обсудили это все трое без скандалов, и я просто решила остаться жить с папой.

- Видимо, у тебя хороший папа, — робко улыбнулась и коснулась ее руки, мягко сжав.

— Если бы, — фыркнула она с досадой. — Когда мне было лет семь, папа сказал своему другу, что дети — это счастье только в тот момент, когда они летят из яиц. Я еще месяц после этого боялась приближаться к полке с яйцами к холодильнику, потому что боялась, что из них могут вылететь дети, — смеялась подруга. — Это я сейчас понимаю, о каких яйцах шла тогда речь.

— Значит, Игорь… Ренатович плохой отец? — рассматривая её профиль, осознала, что за сегодняшний день не поняла, какой Игорь отец. Он не был особо ласков и учтив с дочерью, но, возможно, это было связано с тем, что он весь день провел за работой и отвлекался только для того, чтобы запустить кофемашину и кольнуть меня ледяным взглядом из-под нахмуренных бровей.

— Отец как отец, — дернула Вилка плечами.