Его темная целительница (СИ)

С этим, конечно, было сложно поспорить, только зачем он мне все время рядом?

– Ты не обязан меня опекать, – заметила я.

– Ты мне нравишься, и я буду это делать, – тоном, не терпящим споров и возражений, заявил Валентайн.

– Ты помолвлен, – напомнила я.

– И как я это исправлю, если тебя сожрут?! – рявкнул маг.

Я хотела сказать, что помолвку нельзя исправить, но прикусила язык – сама хороша. Интересно, Бешеный принц оторвал опекуну голову за мой побег, или тот отвертелся? Впрочем, неинтересно.

– До вечера, – бросил Валентайн едва мы шагнули во внутренний двор замка и, даже не повернув голову в мою сторону, зашагал в сторону казарм.

23

В принципе, остаток дня прошел так буднично, что даже скучно. Вторую половину дня я провела в своей комнате, погрузившись в чтение философских трактатов. Ну как погрузилась – отчаянно боролась со сном, читая одну страницу по десять раз, пытаясь вникнуть в вековую мудрость темных философов, которые даже спустя века после смерти продолжали издеваться над студентами.

Ужин проходил в подозрительной тишине. Некроманты все еще гоняли нежить, Валентайн казался отстраненным и можно было даже предположить, что маг погружен в себя, но периодически он так странно хмыкал, как будто у него в голове играла своя музыка.

– Подслушиваешь? – флегматично поинтересовалась одна из близняшек.

– И подсматриваю, – подмигнул ей парень.

Поймав мой растерянный взгляд, Валентайн пояснил:

– Мы с Алариком поспорили, как долго они будут искать моего суетолога.

Аларик важно кивнул, как будто они спорили на закладную какой-нибудь особо прибыльной мануфактуры.

– Но ты же сказал, что демоны тревожат нежить, – нахмурилась я.

– Тревожат, – согласился Валентайн, – но мне-то что?

– А разве это не опасно?

– Что конкретно?

– Ну, вырвется разозленная нежить из некрополиса...

И сожрет-таки одну маленькую целительницу. Но на мои опасения весь стол внезапно рассмеялся.

– Ты такая смешная, светлая, – потрепал меня по волосам Валентайн. – Как думаешь, почему нежить не покидает некрополис?

– Эм... – многозначительно протянула я.

– Ну ты же некромант, давай, – подбодрил меня Аларик с самым задорным видом.

– Ну... Не может? – ответила я наобум.

– Верно, – кивнул темный паладин. – А не может почему?

– В‘алите, магистр! – возмутилась я.

Темный хмыкнул.

– Потому что некрополис окружен заградительной чертой, о чем выпускница факультета некромантии должна знать, – занудным тоном рассказал Аларик и поправил воображаемые очки.

Присутствующие за столом расхохотались, а Валентайн наоборот, недовольно цыкнул.

– Поймали? – победоносно оскалился Аларик.

– Весельчак поймал, – поморщился Валентайн.

– Нууу... – разочарованно протянул паладин, – это не считается.

И оба печально вздохнули. Как дети, право слово.

– А кто такой Весельчак? Макс? – спросила я.

– Темный упаси! – скривилась одна из близняшек.

– Это твой декан, светлая, – с недовольным видом пояснила вторая.

В этот момент в столовую ввалилась толпа потрепанных, но удивительно веселых некромантов.

Я бегло оценила их помятый вид и вскочила на ноги.

- Ты куда? – Валентайн поднял на меня глаза.

- В лазарет.

- Так время еще.

- Ну и что? Он небось уже забит до отказа, ты только взгляни на них!

- Сядь! – рявкнул Валентайн, и я от неожиданности вправду села. – Ничего с ними не сделается. Если у Весельчака на факультете был бы хоть один беспечный некромант, то, поверь, он уже не студент, а пособие.

- Это ужасно! – ахнула я.

- Ты в Темнейшей академии, - напомнил маг, - тут веками учились только чудом выжившие от ваших священных костров. И, поверь, несколько лет оттепели в отношениях света и тьмы не сильно сказывается на местный контингент.

Я поджала губы. В целом, Валентайн прав, конечно. Но лекарь во мне зудел, что нужно бежать, спасать чужие жизни.

Но чужие жизни в спасении не нуждались. Даже те, кто продолжал лежать в лазарете с момента моего появления в Темнейшей, не нуждались в целительской магии.

Успокоенная и расслабленная я пришла к выводу, что жизнь моя, наконец-то наладилась и вошла в стабильное русло. С этой приятной, умиротворяющей мыслью я и уснула.

Чтобы быть разбуженной в два часа ночи оглушительными ударами в дверь.

Это было что-то из прошлой, беззаботной жизни. Ночь, грохот, требовательные полукрики-полувопли «лекаря!». Меня выдернуло из сна прямо в суровую реальность, где грохот не прекращался. Я сорвалась с кровати одним рывком и, как была босая в сорочке, так и распахнула входную дверь.

В коридоре стоял Максимилиан. Забрызганный кровью, грязью и какой-то смердящей дрянью он был бледен, но в то же время стремительно-собран.

- Ты нужна… - сказал он.

«…в лазарете» уже раздалось мне в спину. Я знала этот взгляд, это выражение лица. Эти поджатые губы и пустые глаза. Так смотрят, когда знают, что целитель уже не нужен. Когда все уже опоздали, и гонец сам не верит в чудо.