Его тьма

Сердце Тариса располагалось на крыше башни, отделенное от всего остального мира прозрачным куполом. На вид эта преграда походила на горный хрусталь, но, насколько я знала, никакому оружию, никаким заклинаниям ее не пробить. По крайней мере, так все утверждали. Лежащий на каменном постаменте кристалл неустанно пульсировал вспышками света, который преломлялся в куполе, тем самым создавая удивительной красоты зрелище. И хотя башню было видно с любой точки города, но свет Сердца, видимо, гасился магией стен. По крайней мере, я раньше и понятия не имела, что кристалл светится.

Ивор опустился прямо на купол и поставил меня на ноги.

— Если нас поймают, то за такое кощунство точно прикончат, — проворчала я. Хотя, если честно, дух захватывало из-за струящегося света. Ну или от Ивора, одно присутствие которого сводило на нет все страхи. Кроме одного: страха, что больше никогда его не увижу.

— Не поймают, — с улыбкой заверил он. — Надеюсь, ты не против танцевать в тишине? Конечно, при желании можно перетащить сюда и оркестр, но тогда просто места не останется.

Я даже не сразу поняла, что он шутит. Мгновенно представила, как Ивор за шиворот переносит по воздуху одного за другим барахтающихся и верещащих от ужаса музыкантов.

— Нет, не надо, — я замотала головой. — Лучше в тишине.

— И наедине, — добавил он, притянув меня к себе и медленно закружив в танце.

Его глаза околдовывали. Восторженная эйфория пленяла и обесценивала все мгновения моей жизни до этой ночи, которая теперь казалась единственным цветным пятном в сером калейдоскопе жизни. Но, несмотря на все буйство восторженных чувств, в голову назойливо лезло совсем не радужное сравнение. Башня со светящимся кристаллом на крыше и я, опьяненная влюбленностью, — чем не горящая свеча и мотылек? Нет, как таковой угрозы я не чувствовала ни от Сердца Тариса, ни от Ивора, но все же что-то зловещее буквально витало в воздухе, не позволяя окончательно потерять голову. Некстати вспомнились слова тетушки Иллы о якобы набирающем силы где-то на севере Иосе. Я даже головой тряхнула, чтобы отогнать навязчивые мысли.

Мир вокруг кружился, и музыка была не нужна. Я не чувствовала под ногами опоры, словно сама вдруг научилась летать. Струящийся из кристалла свет рассеивался вокруг радужными сполохами. И в таком освещении глаза Ивора снова упорно казались ярко-синими. Сегодня он казался другим. Словно раньше что-то тяготило его, постоянно сдерживало, а теперь он освободился от этих оков.

— Горный пятилистник… — шептал он, с упоением вдыхая аромат серебристых бутонов в моих волосах. — Столь редкий и прекрасный цветок… Его называют Тьмой за то, что цветет только ночью и растет в самых темных ущельях… Знаешь, почему он прячется от света?

— Почему? — я уже вообще плохо соображала, опьяненная этим медленным танцем в тишине и его близостью.

— Потому что солнечный свет выжигает дотла его нежные лепестки. Они осыпаются пеплом, из которого потом вырастают новые цветы.

— Нет жизни без смерти, как нет света без тьмы, — прошептала я. Раньше эта пословица казалась мне лишенной смысла.

— Рад, что ты это понимаешь, — прозвучало странно. Или это только мое воспаленное воображение упорно искало в его словах скрытый подтекст.

Остановившись, Ивор притянул меня к себе совсем близко и склонился к моему лицу. Но поцеловать не успел — мои нервы не выдержали:

— Ивор, я вижу тебя буквально четвертый раз в жизни, я совсем тебя не знаю… Ты появляешься словно из ниоткуда и исчезаешь, оставив одни вопросы без ответов… А завтра ты уедешь, и я больше никогда в жизни тебя не увижу… И…

— Так надо, — Ивор прервал мое сбивчивое бормотание, приложив палец к моим губам. Улыбался, и только в глазах на миг мелькнуло как будто бы скрытое торжество.

— Объясни, — я отстранилась от него, заранее в мыслях себя проклиная за эту дотошность, которая явно лишит меня его поцелуя. — Зачем тебе уезжать?

Дело было вовсе не в любопытстве. Мне казалось, едва я узнаю причину, то непременно смогу ее оспорить и убедить Ивора остаться. Пусть не со мной, но здесь, в городе, чтобы я хотя бы изредка могла его видеть.

— Затем, что в Тарисе мне делать нечего, — бесстрастно пояснил он. — Я надеялся получить в вашей прославленной гильдии недостающие знания, но, как выяснилось, ничему новому меня здесь научить не способны.

— Погоди, — не поняла я, — так ты, получается… Сколько тебе лет?

— Авиона, я старше тебя на пять лет, так что основное обучение я уже прошел. Мне нужно развиваться дальше, я не хочу быть рядовым Целителем, которых и без меня хватает.