Его тьма

– Понимаю, что мои слова звучат, мягко говоря, странно, – я вымученно улыбнулась. – Но выслушай меня, пожалуйста. Я, так же как и ты, так же как и все, с раннего детства привыкла считать Иос злом. И у меня и мысли не было, что, возможно, это не так. До встречи с Ивором… Валесия, Иос – не Зло. Это точно такая же сила, как Дош или Лий, просто почему-то сосредоточенная в одном человеке.

– А ты уверена, что говоришь беспристрастно? – в глазах Валесии отчетливо читалось сомнение в моей нормальности. – Вдруг это Иос так на тебя повлиял, что ты начала его защищать?

– Не думаю, – я покачала головой. – Хотя и беспристрастной себя тоже назвать не могу. Я люблю Ивора и, быть может, ты права, защищаю его только поэтому.

От такого предположения разом упав духом, я растеряла все доводы и замолчала. Валесия тоже не спешила нарушать тишину, задумчиво смотрела в окно, словно в медленно проплывающем за ним городском пейзаже таилась некая великая истина. Звон колокольчиков в моей голове на мгновение настолько усилился, что я даже ахнула от боли, резко сдавившей виски.

– С тобой все в порядке? – перепугалась моя спутница.

– Этот звон… – лихорадочно прошептала я, схватившись за голову. – С того момента, как исчез Ивор, он только усилился… Наверное, я действительно схожу с ума…

– Какой звон? – голос Валесии дрогнул. Кажется, девушка даже дыхание затаила, ожидая моего ответа.

– Словно где-то очень-очень далеко подвешены в воздухе хрустальные колокольчики. Бесчисленное множество. Ветер раскачивает их, создавая удивительную мелодию. И хотя кажется, что они настолько далеко, что ни один смертный не способен в те земли добраться, я почему-то слышу их звон. Представляю, насколько абсурдно это звучит со стороны, – я невесело усмехнулась.

Валесия нервно сглотнула и почему-то осипшим голосом прошептала:

– Это Сердце Тариса.

– При чем здесь кристалл? – не поняла я.

– Знаешь, мой отец никогда не воспринимал меня всерьез, – девушка пустилась в путаные объяснения, то и дело сбиваясь с мысли. – Он уверен, что я – недалекая пустышка, которая ни на что значительное в жизни не способна. Он даже мне как-то признался, что считает величайшей мудростью традицию править только мужчинам. Как будто приди я к власти, развалила бы Тарис и всю страну, – она вздохнула и тут же затараторила дальше: – Во дворце хранятся летописи еще тех времен, когда боги только создали Сердце Тариса. Отец бережет эти записи как величайшую ценность. Еще по распоряжению моего прапрадеда их соединили в книгу, открывать которую никто кроме рода Правителей не имеет права. Считая меня бестолковой, мой отец и подумать не мог, что я ей заинтересуюсь, потому и не скрывал, где хранится книга. К сожалению, прочитать мне удалось совсем немного. Кроме всего прочего, там говорилось о зове Сердца. Мол, может случиться такое, что Сердце Тариса позовет к себе избранного им мага. И зов этот будет похож на звон далеких колокольчиков.

Мне стало настолько жутко, что я даже на несколько мгновений дышать перестала.

– Но зачем я понадобилась Сердцу? – пролепетала я шепотом, робко надеясь, что Валесия каким-то чудом знает ответ.

– Я не знаю, – девушка беспомощно вздохнула. – Но толку от этого зова? Ключа от башни Сердца нет даже у моего отца.

В голове замелькали картинки увиденного варианта будущего. Там я вбегала в башню, просто отворив ворота.

– Авиона, – решительно продолжила Валесия, – следовать зову Сердца или нет – тут уж тебе решать. Что же касается мага Иоса, я согласна тебе помочь. Но у меня есть одно условие, – она судорожно вздохнула и на одном дыхании выпалила: – Я отправлюсь с тобой.

– Что? – мне показалось, я ослышалась.

– Я отправлюсь с тобой на поиски этого мага. Хочу сама убедиться, что он не опасен.

Я хотела возразить, что Ивор очень даже опасен и моя робкая вера в возможность убедить его отказаться от разрушительных замыслов не выдерживает никакой критики. Но я промолчала.

Дальше события развивались столь стремительно, что у меня даже не было возможности толком поразмыслить. К счастью. Иначе бы разум непременно нашел подтверждение бредовости затеянного. Да только основательные раздумья в тот момент казались мне непозволительной тратой драгоценного времени.