Его трофей

Глядя на нее, и остальные сбежались. Что удивительно, у каждой в руках был журнал кроме одной, волчица в возрасте держала блокнотный лист бумаги. И когда очередь дошла до нее, женщина протянула ему ручку и листок:

— Мой сын ваш большой поклонник, — улыбнулась. — Он будет в восторге. Каждый ваш бой смотрит.

— Сам дерется? — Рик не торопился расписываться.

— Дерется. Уже два года посещает зал.

— Тогда, — подозвал консультанта, — принесите нам боксерские перчатки. Фирмы Аль-Мател.

Когда перчатки лежали на ленте, Рик взял одну и расписался на ней.

— Думаю, вашему сыну полезней будет, чем просто каракуля, — протянул волчице.

— Ох, спасибо. Большое спасибо, господин Войтов.

Из магазина вышли в весьма приподнятом настроении. Рик убрал все покупки в багажник, после чего повернулся к Мире:

— Ну, что? Я покорил тебя? — усмехнулся.

— Если все это было только для меня, то нет. А если от души, тогда да. Ее сын будет на седьмом небе от счастья. Все дети ждут похвалы и признания их успехов, пусть и самых маленьких.

— Ты же с детьми занималась? Ну, обучала плаванию.

— Да. И еще не встречала ни одного, который бы не ждал доброго слова. А повидала разных. Мне часто отдавали в группу, скажем так, трудных детей.

— Теперь понятно, откуда такой характер, — все-таки коснулся ее лица. — Поехали домой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Практически всю ночь Мира не спала. Разве что часок подремала, остальное время ворочалась, думала, снова ворочалась и снова думала. Рик признался в симпатии — это раз, пообещал что-то с чем-то в поезде — это два. И все бы ничего, если бы не ее статус. Понятное дело, таков закон — человек может жить в доме оборотня только в качестве подопечного, что значит, полноценных и равноправных отношений между человеком и волком быть не может, по крайней мере, не в Север-граде. Тогда же вспомнились очередные печальные истории тех, кто прошел через подобное, кто осмелился понадеяться на счастье. Женщины забеременели. Одна в итоге сделала аборт, а заодно добровольно прошла стерилизацию, лишь бы остаться со своим любимым зверем, который, кстати, через год нашел себе волчицу и женился, а ее перепродал, чтобы глаза не мозолила. Вторая решила сохранить ребенка, за что была изгнана из города, волк за ней не пошел. Вот и финал большой любви. Не хотелось бы оказаться в их числе. Да и о чем она вообще? Какая любовь? Стоило Войтову выдавить пару слов о симпатии, как уши-то и развесила.

Поднялась в пять двадцать. Вчера с вечера вроде бы все собрала, но нужно перепроверить. Мало ли!

А Рик проснулся еще раньше. Причем спал как младенец, ибо на душе было легко и спокойно. Мать проведал, свою Лиску порадовал. И скоро они окажутся вдвоем в одном купе, где проведут сутки.

— Ты готова? — заглянул в кухню, где Мира стояла у плиты и наблюдала за тем, как молоко убегает. — Эй? У тебя там извержение вулкана.

— Блин! — мигом встрепенулась, — вот блин, — и выключила плиту.

— Просыпайся уже, — усмехнулся, — такси прибудет через десять минут.

Сейчас бы забраться обратно в постель, свернуться калачиком и уснуть. Вообще, какая-то подозрительная слабость в теле. То ли нервы сказались, то ли умудрилась простудиться.

Все время, пока Рик загружал вещи в машину, пока выставлял систему на минимальное энергоснабжение дома и с кем-то разговаривал по телефону, Мира сидела в столовой с кружкой горячего чая в руках. К слабости добавилось противное першение в горле. Н-да, собралась в горы, называется.

— Что-то ты мне не нравишься, — Войтов опустился перед ней на корточки.

— Кажется, я заболела. Вчера такой ветер был, продуло видимо.

— А симптомы?

— Горло, голова как чугунная. Через час я окончательно превращусь в овощ.

— Что ж, с овощами мне спать еще не доводилось, — потрогал ее лоб. — С мягкими игрушками в детстве спал, с бутылкой виски спал, а с овощами…

На что Мира чуть не взвыла, но Войтов быстро успокоил:

— Там просто кровать одна.

— Значит, ты не будешь… ну…

Сейчас уже Рик закатил глаза под лоб. Бедный, бедный Мурзик, только и думает об одном. Как мозги еще не вскипели.

Всю дорогу до вокзала несчастная проспала. Рик же сидел рядом и боялся пошевелиться, лишь бы не разбудить эту маленькую простуженную Лиску. Ну, ничего, в поезде он ее быстро поставит на ноги. Есть добрый проверенный веками способ. Но разбудить все-таки пришлось. И Мира впервые увидела Центральный вокзал Север-града. Здание поражало величиной и обилием стекла.

— Как же красиво.

— Никогда не была здесь? — нацепил на себя большущий рюкзак.

— Нет. Какой там, я за всю жизнь в городе всего три раза покидала территорию резервации.

— Тогда, — взял по увесистой сумке в каждую руку, — тебя ждет масса впечатлений.

— Не тяжело? Может, помочь?

— Помочь? Ты? Хотя, возьми вон свои лыжи.