Его трофей

Благо, в кабинете хозяина не было, только его охрана дежурила у дверей. Гарик сейчас находился на трибунах с остальными и всячески расшаркивался перед потенциальными спонсорами. Мира тогда села на диван, что стоял напротив стеклянной стены. Вон ринг, вон трибуны… и перед глазами возник тот день, в ушах зазвучали крики и рев озверевшей толпы, требующей шоу, кровавого шоу. От воспоминаний сердце зашлось, а к горлу подступил ком, и возникло желание немедленно покинуть это проклятое место, но тут взгляд пал на бойца, что шел в направлении ринга, отчего сразу полегчало. Это был Рик, ее любимый Рик, он не даст в обиду, как не дал в баре или на курорте, ведь ее Зверь самый лучший.

Мира следила только за ним и настолько увлеклась поединком, что забыла, где находится. Зверь как всегда не давал спуску сопернику, то гонял его по рингу, то зажимал в углах или валил на настил, однако тот держался молодцом, даже удары наносил, притом сильные. Мира аж вздрагивала, когда Войтову прилетал очередной удар.

— Нравится? — вдруг раздалось справа.

В дверях стоял хозяин клуба и смотрел на девушку с довольной улыбкой.

На вопрос Мира не ответила, говорить с этим уродом желания не было никакого.

— Молчишь, значит. Никак простить не можешь? — прошел к своему столу, взял стакан и бутылку. — Зато смотри, как тебе повезло. Так бы продолжала куковать в своих трущобах, а теперь катаешься аки сыр в масле. Насколько мне известно, Войтов тебя не обижает, наоборот, чуть ли не на руках носит. Герман, — обратился к водителю, — не оставишь нас?

— Приказ босса, извините, — пожал плечами.

— А я босс твоего босса, так что, — кивнул на дверь, — иди, покури. Не бойся, с этим бриллиантом ничего не случится, сдашь Войтову в целости и сохранности. Давай, давай…

Герман, конечно, колебался, но спорить с Гариком не стал, да и охрана у дверей была настроена весьма решительно. И скоро водитель покинул помещение.

— Хороший он, уже лет восемь служит нашему Зверю, — направился к дивану, где сидела Мира. — А Рик платит ему щедро. Войтов вообще щедрый, за годы жизни на всем готовом не скурвился, как многие из бойцов, которых я знаю, — сел в метре от нее, — волк широкой души. И тебя вот пожалел. Странно, что не отпустил. Мне-то казалось, вся эта тема с подопечными ему не по нутру.

Мира по-прежнему ничего не говорила, даже не смотрела в его сторону, она тихо боролась с нарастающей паникой.

— Поговаривают, между вами все куда сложнее, — отпил из стакана, — до меня лично дошли слухи, что мой лучший боец вступил в опасную связь со своей подопечной. А это попахивает скандалом. Зверь должен быть зверем, а не тряпкой. Любовь к рабыне — признак слабости и если волки прознают об этом, от него все отвернутся. Никто не хочет видеть своего кумира, пускающего слюни на жалкую человечишку. Так, скажи мне, что же между вами происходит на самом деле?

— Господин Войтов мой хозяин, он меня заклеймил, все согласно протоколу Пункта контроля, — постаралась говорить спокойно.

— Как официально, гляньте-ка, — расплылся улыбкой, — даже у меня с подопечными все значительно проще. Они следят за моим домом, а еще я их трахаю. У вас все должно быть приблизительно так же.

— Да, так и есть, — опустила голову.

— Угу… отрадно слышать. Ну, раз так, то ты не откажешь в ласке мне, — коснулся ее руки, провел пальцами по плечу, — у нас принято делиться подопечными. Вряд ли Рик будет против, все ж я ему считай что отец, который обеспечил всем, который дал ему будущее.

— Я не ваша собственность, я принадлежу господину Войтову, — отсела от него.

— И хорошо, что принадлежишь. Целее будешь. Однако, сейчас ты разденешься и сделаешь все, о чем я тебя попрошу. Так и быть, Рик ничего не узнает.

— Нет, — а руки затряслись.

— Тебе не кажется, что ты не в том положении, чтобы решать «да» или «нет»? Быстро снимай тряпки, — поставил стакан на столик.

— Я буду кричать! — вскочила с дивана.

— Стекло это, — указал на стену, — звуконепроницаемое, плюс одностороннее, откуда делаем вывод, тебя никто не услышит и не увидит.

— Зачем? Зачем вы все это делаете? — прислонилась к стеклу спиной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Потому что могу, сладкая.

Он встал с дивана, снял пиджак и устремился к Мире…

— Не бойся, я буду ласков, если ответишь взаимностью.

А бедняжка метнулась в сторону, схватила стул.

— Глупая ты овца, — закачал головой, — со стульчиком против меня? Жизнь в Север-граде совсем ничему и не научила?

— Кое-чему научила, — и запустила стул в стену.

Тотчас послышался звон стекла.

— Вот дура, — Гарик бросился на Миру, схватил за волосы и развернул лицом к стеклу, которое осыпалось лишь с внутренней стороны, — думала, все так просто, — после чего потащил к дивану. — Я тебе сейчас устрою скачки, дрянь, — уложил несчастную животом на спинку и начал рвать одежду.