Его трофей

— Почти, — и посмотрела на вещи, что дожидались на кровати. — Минут через пять спущусь.

— Хорошо. Демьян Леонидович дожидается в гостиной.

— Пусть дожидается, — бросила небрежно, после чего взяла джинсы.

И такая ненависть к деспоту сковала сердце, что захотелось устроить очередной погром, но, увы, истериками делу не поможешь. Зотова мольбами и слезами не проймешь. Неудивительно, что до сих пор живет один в своих хоромах, с таким ни одна нормальная женщина в здравом уме не свяжется.

Мира спустилась вниз ровно через пять минут. Демьян же сидел на диване, читал новости на планшете. И как только увидел дочь, сразу поднялся. Однако непослушное чадо не собиралось даже смотреть в его сторону.

- Мира, — отбросил планшет в сторону, — нам надо поговорить. Давай за чаем.

На что она, молча, прошла в столовую, где Алина уже подала легкий завтрак.

— Послушай, — Зотов опустился на стул, — меня очень огорчает наше общение. Я вовсе не хочу воевать с тобой.

— Как раз это я прекрасно понимаю, ты хочешь безоговорочной капитуляции с моей стороны. Хочешь управлять мною, как привык управлять своими подчиненными. Но этого не будет.

— Не говори глупостей, — разлил чай по чашкам, — никто не собирается тобой управлять. А вот направить, уберечь от ошибок молодости, это ли не долг отца?

— Какими бы благами ни были твои намерения, итог будет один. Я никогда тебя не прощу и никогда не назову отцом, — с отвращением посмотрела на тосты с джемом. Кажется, ее уже ото всего здесь тошнит.

— Никогда не говори никогда. Ты еще очень молода, Мира. У тебя все впереди. Нормальный муж, семья, дети.

— Нормальный муж? Это какой же?

— Не волк.

— Думаю, дальше вести беседу нет смысла. Ты хочешь навязать мне свое мнение, не выйдет.

— Ничего, однажды…

— Все, хватит, — резко встала и покинула столовую.

А Демьян с такой силой стукнул чашкой по столешнице, что фарфор раскололся напополам. До чего же упертая. Хотя, чему удивляться, этим Мира пошла в него. Он тоже никогда не слушал то, что считал неправильным для себя. Но тут ситуация патовая. И сегодня, к сожалению, придется стать для дочери врагом. Но ничего, они справятся, а доктора сделают все аккуратно и с наименьшим риском для здоровья. Рожать от волка — это безумие. За столько лет сотрудничества с чиновниками нейтральных земель он насмотрелся на жизнь тех, кто выбрал путь отверженных. Нищета, бесперспективность, изоляция…

Глава 18

Дорога в клинику показалась бесконечно долгой и мучительной. Мира ни о чем другом думать не могла, кроме как о том, что должна сбежать, просто обязана. Зотова предпочла вообще игнорировать, пару раз он пытался заговорить, но натыкался на молчание и полный ненависти взгляд дочери.

— В общем, — заговорил в третий раз, когда въехали на парковку, — начнем с обследований. Прежде чем что-либо делать, надо удостовериться, что процедуры не навредят здоровью.

— Процедуры? — не выдержала. — Убийство моего ребенка называешь процедурой? — а глаза потемнели от жгучей ярости. — С этого момента я каждый день буду желать тебе только одного, чтобы ты сдох, — и покинула авто.

На что Зотов стиснул зубы, но ничего не ответил. Глупая девчонка, глупая и совсем еще наивная. Вдруг раздался звонок сотового.

— Тебе чего? — ответил немедленно. — Я же просил не беспокоить, меня сегодня не будет. Звонки переводи на Егорова, а встречи раскидай по другим дням.

— «Я помню, Демьян Леонидович, — раздался голос секретаря, — но тут ситуация, требующая вашего непосредственного внимания»

— И?

— «В приемную поступил звонок. Некто представился Риком Войтовым и попросил о встрече. В Вайнер-граде»

— Войтов?! — аж выпрямился. — Что-то еще сказал?

— «Да. Сказал, что намерен вернуть её. И пойдет на все»

— Вот сучонок…

— «Мне предупредить охрану на объектах?»

— Предупреди, пусть просто наблюдают. И когда он желает встретиться?

— «Послезавтра»

— Ладно. Жди моего звонка. И смотри, без самодеятельности. Поняла?

— «Да, Демьян Леонидович»

Вот же собака… нашел. И явно идет по следу. В Мир-град, к счастью, дорога ему закрыта, но за пределами города эта шавка может наделать шуму. Миру хочет вернуть… ну-ну… скорее пулю словит в башку.

Из машины вышел в крайне задумчивом состоянии, затем посмотрел на дочь. Нет, больше он ее никому не отдаст. Мира достойна лучшей жизни… среди себе подобных. Будет еще и любовь, и прочие радости.

— Идем, — подошел к ней.

— С матерью ты себя так же вел?

— Я любил твою мать, пока она с катушек не съехала и не ударилась в бега.

— Любил? Принуждение, навязывание своей воли — это, по-твоему, любовь? Она ведь из-за тебя связалась с конченым подонком, из-за тебя уехала в Север-град, потому что ты полностью извратил ее понимание любви. А я успела познать настоящее чувство, неиспорченное такими как ты. Так вот знай, любовь — она другая, совсем другая.

— Ну да… для тебя это добровольное рабство, самопожертвование. Я уже понял.

— Зря надеешься, что время исправит твои ошибки. Не исправит.

— Нас ждут…

Что ж… сразу ее на аборт не потащат, уже хорошо.