Его трудное счастье (СИ)

— А в нашу палату зачем пожаловала? Короля ищешь? Так нет его, уехал мой муж. И тебе тут делать нечего, понятно?

— А мне твой муж не нужен, у меня свой есть.

— Так это он тебя сюда перетащил?

— Да, и перетащил, и на работу меня устроил, и обеспечил всем. И не только материальными благами, но и своей любовью.

Вера хмыкнула, но Валя заметила, как она повела плечами. Денис шевельнулся во сне, Вера равнодушно посмотрела на спящего сына и пожала плечами:

— Любовь… Сказки всё это, нет такого понятия. Нам всегда вдалбливали в головы, что в этом мире нет ничего сильнее любви. Глупость несусветная. Трусость, глупость, ложь, гордыня и предательство всегда сильнее любви. Это я точно знаю.

— Тогда зачем так торопилась замуж? Если не любила и знала, что тебя тоже не любят?

— Ой, только лекций мне читать не надо. Наслушалась уже от матери. Пусть нет любви, зато я при муже. А он и при погонах, и при должности, и при деньгах, что немаловажно. Скучный, конечно, никуда не ходит, ни друзей, ни приятелей, хотя понятно, возраст уже да и должность. И вечерами хоть вой, когда он свои книжки читает.

— А ты не думала о работе?

— Я? — воскликнула Вера и непонимающе глянула на Валю. — Ты не забыла случайно, кто я?

— Нет, отлично помню. Ты высококвалифицированная анестезистка, таких спецов с руками отрывают.

— Ну да, бегу и падаю, чтобы те руки оторвались. Я жена главного хирурга, понятно? А ты мне предлагаешь пойти сестрой поработать?

Валя подняла брови и качнула головой — да уж, гордыня и бахвальство родились раньше скромности.

— Ну знаешь, я тоже работаю, хотя мой муж один из ведущих хирургов в столичном госпитале.

— Ты не забывай, что ты институт закончила, а я нет.

— Вер, так и ты учись!

— Ага, чтобы мне Король последние мозги выбил, — быстро ответила Вера и испуганно замерла, поняв, что проболталась.

— Это ваши проблемы, но за ребёнком всё-таки надо бы повнимательнее присматривать, — ответила Валя, делая вид, что не поняла скрытый смысл последних слов.

— Мой ребёнок растёт как положено. Если растить мальчика в тепличных условиях, есть большая вероятность вырастить овощ.

— А если его растить не любя и не заботясь о нём, то можно вырастить равнодушного и жестокого человека.

— Это ты сейчас о ком? — Вера уставилась на Валю, поджав губы. — Если ты намекаешь на Короля, то его родители сами виноваты. Им всё время сестра занималась, а они по заграницам катались.

Валя слушала Веру и думала о том, что она ничего не знала о семье Вадима, он никогда ничего ей не рассказывал и переводил разговор, когда она интересовалась его родными, иногда только общался с сестрой по телефону. Значит, он тоже был несчастлив, а потому не мог и не может сделать счастливыми других. Она бросила взгляд на спящего Дениса и тихо спросила:

— А зачем ты соврала о ребёнке, Вера?

Вера вскинула голову и пристально посмотрела на Валю, потом медленно опустилась на стул и сглотнула:

— Что ты… Откуда ты знаешь? Кто тебе сказал? Вот она, ваша хвалённая врачебная тайна!

— Никто и ничего мне не говорил, я просто сопоставила некоторые медицинские факты.

— Побежишь Королю звонить? Давай, беги, чего стала?

— Меня не интересует ни Король, ни ты, ни ваша семья. Насколько я поняла, ты ни минуты не была счастлива от своего вранья, ты всю жизнь будешь скрывать это или платить деньги, чтобы сохранить свою тайну. Да только ложь не может существовать всю жизнь, когда-нибудь Вадим всё узнает. И тогда тебе придётся несладко. Вадим никогда не простит тебе обман, хотя и никогда не признает свою вину, какой бы она ни была. И тебе мой совет, Вера. Мужчине нельзя прощать его неспособность признать свою вину. Есть мужчины, которые никогда ни в чём не виноваты, несмотря на ту жестокость и даже насилие, которым он подвергает свою женщину. Именно таков Король. Он опасен для отношений, Вер, да и для жизни тоже, потому что рядом с ним ты всегда будешь чувствовать себя виноватой рабыней, не имеющей права на своё мнение. А уж в твоём случае и подавно. Рядом с этим мужчиной ты будешь просто погибать как женщина, то есть почувствовать себя и красивой, и сексуальной, и проявить свою ценность у тебя просто не получится. Никогда. Поверь мне на слово. А теперь прощай, мне больше тебе нечего сказать.

Валя вышла из палаты, попрощалась с медсёстрами и не торопясь вышла из корпуса. Шесть часов, рабочий день закончен. Темно. Пора домой. К мужу и дочери. И вдруг вечернюю тишину прорезал вкрадчивый шёпот:

— А что такая красивая девушка делает здесь в одиночестве? Может, она позволит красивому и одинокому мужчине скрасить её вечер?

Валя медленно обернулась и тихо прошипела:

— Одинокому? Я тебя сейчас, Кучеров, спросить хочу только об одном — у тебя запасная челюсть в кармане имеется? Дерзкий какой. Голову демонтирую! Красивому и одинокому!

— Какие мы страшные, — прошептал Валик, обнимая жену и целуя. Он оторвался от любимых губ и вдруг рывком прижал тонкое тело к себе: — Даже любопытно становится и хочется узнать — а демонтировка-то у вас выросла? А если да, то где вы её только прятали?