Эго убийцы

В "домике с хризантемами" (так обозначил для себя Криндер) жила вдова Варвара Васильевна Негода. Женщина незначительно за сорок, рано вышедшая замуж, рано овдовевшая, не имевшая детей и не успевшая понять ни прелестей, ни горестей брака. Супружеская жизнь промелькнула перед женщиной, как падающая звезда. Муж Варвары Васильевны (высокий могучий мужчина) был на двадцать лет старше, он возглавлял городскую пожарную команду, норов имел крутой, нахрапистый, водку употреблял стаканами, презирая "грошовую тару"; однако погиб пожарный Негода не во имя борьбы с огнём, он отравился грибами, три дня лежал пластом, надеясь, что обойдётся, что могучий организм победит болячку, потом у него отказала печень. Мужчина пожелтел лицом, изо рта пошла пена – жуткое зрелище.

Варенька Негода имела средний рост, была выразительно сложена (не обделена женскими достоинствами) и характер имела живой и бойкий. Выражая крайнюю степень восторга, она сжимала кулачки, жмурилась и выдыхала с чувством: "Страсть, как хорошо!" Разочарование или обиду проговаривала так: "Слыхом не слыхано!"

Курносый носик вздёргивался и в первом и во втором случае.

На плетёном столе появился заварочный чайник, Ляля вынесла плошку с мёдом и чашки, сказала, что время пить чай.

– Такая хохотушка! – проговорил Криндер, описывая вчерашнее знакомство. – Совсем меня взговорила. У неё замечательный дом…

– Пятистенок, – вклинилась Ляля.

– …ухоженный сад, цветник, – продолжал Криндер. – Про хризантемы я уже говорил.

На листе миллиметровой бумаги Плауман делал набросок будущего пиджака, спросил о ширине брюк; Криндер отмахнулся, оставляя детали на умысел портного.

– Варя пересказала мне кучу городских глупостей, рассказала, как топит в дождливую погоду печь и как сажает чеснок и лук… как она сказала?.. хм… вылетело из головы.

– Под зиму, – помогла Ляля.

– Верно, – согласился Криндер. – Под зиму. Потом Варенька угощала меня сушеной вишней и вареньем из груш.

– А вечером вы смотрели телевизор, и пили пиво со жженым сахаром.

Криндер удивился:

– Из чего вы догадались? Вы тоже любите? Признаться, в первое время разница вкусов меня огорчала, но потом я разобрал в ней определённую пикантность.

– Нет, – ответила Ляля, – я не пью пива со жжёным сахаром. Но у нас маленький городок.

– А как она поёт! – восхитился Криндер. – Варя замечательно поёт народные песни. У меня даже возникла идея, аккомпанировать ей.

– На виолончели?

– Почему нет? – вопросом ответил Криндер.

Когда он ушел, и Ляля убирала чашки, она вполголоса проговорила:

– А ведь он влюбился. – Помолчала. – Сукин сын.

– Думаешь?

– Определённо. – Ляля спрятала печенье в коробочку, плотно закрыла крышку, чтобы не подсыхало. – Теперь останется. Купит домик… если умный, если простак – женится на Варьке.

Плауман приподнял над переносицей очки, посмотрел на жену, сказал, что она всегда с пристрастием относилась к Варваре.

– Варя хорошая добрая несчастная женщина… – слово ещё не было договорено, как перед носом мужчины сверкнул сжатый кулак.

– Понял? – холодно спросила Ляля.

– Молчу, – ответил супруг.

Должно признать, Криндер подумывал… что там "подумывал"? – мысль о переезде плотно засела в его голове. Ему понравился город, понравилась Варя. Понравился местный драматический театр (пафосный, белёный розовым, точно надувшийся от собственного достоинства со штукатуреными колоннами и арочным окошечком кассы), однако вполне приемлемый для благотворительных концертов.

"В этих местах водятся открытые, непосредственные люди… я сам, в сущности, такой. Сколько можно дырявить черепушки?"

За годы работы у киллера сформировался особый почерк: он стрелял жертве в глаз. Во-первых, это гарантировало безукоризненное выполнение работы. Во-вторых, брызги крови, фрагменты черепной коробки, "сопли" серого вещества относило в противоположную от стрелка сторону. Не возникало угрозы запачкать туфли.

У подобной методы присутствовал только один эстетический недостаток: приходилось видеть, как вытекает глазное яблоко; студенистое вещество выплывает из глазницы, и некогда живой человек превращается в пошлую зомби-куклу из третьесортных фильмов ужасов.

"Пятистенок Варвары можно переделать… пристроить к нему веранду, как она мечтает… или отстроить свой собственный, каменный дом… почему нет?"

Накопленных средств (Криндер уже прикинул) вполне хватило бы на тихую мирную продолжительную жизнь. Без покойников, но с цветочной клумбой.

На другой день позвонил Аксаков. Пространно осведомился, как дела. В первое мгновение Криндер даже затруднился с ответом, дело в том, что этот телефонный номер был… как бы сказать "домашним". Его знал дирижёр оркестра (скорее всего, потерял) и ещё полтора человека, включая квартирную работницу.

"Неплохо, – нейтрально ответил Криндер, понял, что домработницу придётся заменить. – Клиент ничего не подозревает, ведёт себя спокойно. – И опережая вопрос: – День-два и я закончу. Желаешь увидеть отрезанную голову?"

Не ответив, Аксаков дал отбой.

"Мерзавец, – с ленцой подумал Криндер. – Хорошего человека решил загубить".