Его величество Человек

—Ну, пойдем же, мама.— Остап взял Мехринису за руку, и они двинулись по широкому коридору, пробиваясь через нескончаемый живой поток.

Мехриниса шла нерешительно, боязливо озиралась по сторонам, зато дети ее чувствовали себя свободно. Витя шествовал важный, надутый. Остап радостно улыбался, а Сарсанбай, пользуясь растерянностью матери, исподтишка дергал за косички подворачивавшихся по пути девчонок.

Возле двери с надписью «Директор» все остановились. Как раз в этот миг зазвонил звонок, и шум стал смолкать. Мехриниса открыла дверь в кабинет.

—Ассалому алейкум! Можно войти?

—Ва алейкум ассалом. Проходите, садитесь.— В глубине кабинета в кресле с высокой спинкой сидела пожилая женщина.

Мехриниса присела на краешек стула.

—Детей вот привела,— сказала она и смолкла, не зная, что говорить дальше.

—В какой школе они учились? Какова причина перевода?

—Не учились они. Только теперь пойдут в школу.

—Только теперь? Но учебный год, как вы знаете, давно начался. Вы что, только приехали?

Дверь открылась, заглянула Леся. Как и других детей, мать оставила ее за дверью, наказав терпеливо ждать. Леся не выдержала ожидания.

—Входи, девочка. Это ваша дочка?

—Моя. Но учиться я привела других детей. Они в коридоре.

Директор выглянула в коридор, весело сказала:

—Ну-ка, заходите, ребята!

Дети Мехринисы вошли в кабинет. Сарсанбай и тут не мог стоять спокойно. Комкая тюбетейку в руке, он бегло оглядел комнату и ткнул Витю в бок.

—Как их фамилия? — спросила директор Мехринису.

—Махкамовы.

—Все Махкамовы?

—Да.

—Погодите, сестричка. Вы не жена ли того самого кузнеца Махкама-ака?

—Да.

Женщина рассмеялась и сразу помолодела. Присела рядом с Мехринисой, положила руку ей на плечо.

—То-то, я смотрю, ваше лицо мне знакомо, только не могу вспомнить, где я вас видела. Я решила, что вы просто уже бывали у меня. Теперь вспомнила. Даже вспомнила ваше имя — Мехриниса. В газете о вас очень хорошо написали. В такое время нет приема в школу, но для вас сделаем исключение. Мы сами, вообще-то, должны были прийти к вам за детьми... Когда начнутся каникулы, отправим их в лагерь. Ну, давайте запишу-ка я ребят.— Директор вернулась к столу и села.

Я хотела посоветоваться с вами,— осмелела Мехриниса.— Эти двое,— она показала на Витю и Остапа,— конечно, будут учиться в русском классе. Не трудно ли будет Сарсанбаю? Может, ему лучше пойти в узбекский класс?

Сарсанбай вскочил с места.

—Нет, мама, я буду учиться вместе с Витей и Остапом.

Во второй половине дня из школы вернулись Остап и Витя.

Леся бросилась к брату:

—Что получил, ака? Пять? Ну, говори же!

—Сегодня отметки не ставили.

—Когда будут ставить, ты пять получишь? Да?

—Да,— снисходительно улыбнулся Остап.

Мехриниса убрала свое шитье, разожгла самовар, потом поставила хантахту и расстелила дастархан. Остап, снимая ботинки в прихожей, рассказывал матери школьные новости.

—Знаете, мама, к нам в школу приходила комиссия.

—Какая комиссия?

—Не знаю.

Остап радостно покрутился на пятке и убежал к детям.

Мехриниса позвала детей к дастархану и тут только обнаружила, что Сарсанбай еще не вернулся. Она вопросительно взглянула на Остапа.

—Не знаю,— пожал плечами Остап.

—Вы же вместе были в классе!

—Вместе, но только после уроков он куда-то ушел,— с равнодушным видом сказал Витя.

—Куда же он ушел? — воскликнула Мехриниса, и сердце ее снова тревожно застучало.— Разве братья так поступают?

Она торопливо вышла за калитку. Длинная, узкая улица была пуста. Она вернулась в дом, поспешно накинула на себя шаль и строго велела детям:

—Сидите смирно, и чтобы никто никуда не выходил!

Когда за матерью захлопнулась калитка, первой молчание нарушила Леся. Она вскочила, вытаращила глазенки и закричала:

—Что же будет, если он потерялся совсем?

— Не потерялся! Нашел же тебя папа, найдет и Сарсанбая,— спокойно возразил Витя.

—Это ты виноват,— сказал вдруг Вите Остап.— Пожаловался, что тесно тебе сидеть, и пересел от Сарсанбая на другую парту.

—Я? Ведь мне велела учительница.

—Сначала ты сам захотел.

—По-твоему, Сарсанбай из-за меня потерялся? — Витя рассердился и даже покраснел.

—Ребята, чай остынет,— вмешалась Галя, пытаясь примирить братьев.

—Сарсанбай тоже проголодался, наверное,— с сочувствием сказал Абрам.

—Сам виноват. Хлеб съел еще в первую перемену,— сердито пробурчал Витя.

Мехриниса тем временем металась по улицам. Побежала в школу — дети все уже разошлись. Дважды обошла школьный двор — никого.

—Вы не видели смуглого мальчика с книгами и тетрадями в руке? — спросила она случайно встретившегося ей милиционера.

—Нет, не видел.— Милиционер с любопытством глядел на женщину.— Хола, извините, вы не Мехриниса-апа?

—Да. А что такое?

—Узнал вас... А кого из детей вы ищете?

Мехриниса все рассказала милиционеру.

—Вот что, Мехриниса-апа, идите-ка домой, а я займусь поисками. Не волнуйтесь. Мальчика мы найдем.

Мехриниса, устало передвигая ноги, направилась к дому. Несколько раз она оглядывалась назад: не догоняют ли ее милиционер с Сарсанбаем? Но знакомых фигур не было видно.