Его Величество Флинт (ЛП)

— Как же ты собираешься найти одного своего дерро среди сотен гномов, которые тоже умеют пользоваться магией?

Флинт злобно ухмыльнулся.

— Да, но сколько из них носят горб за спиной? Гарт, да благословят боги его простодушие, лепетал о том, что тот дерро, которого он видел, был горбуном. Это мой единственный ключик, но и он неплохой.

— Так, чего же мы ждем? — Базальт вскочил на ноги. Давай, найдем этого дерро, что убил моего отца, прокляни Реоркс его жалкую душонку!

Флинт похлопал херрна по руке.

— Как я уже и сказал — ты настоящий Огненный Горн. Но ночью мы никуда не пойдем. — он вздохнул. — Не уверен, что мне понадобится помощь, но ты не можешь вернуться туда, откуда явился. Такой неуклюжий щенок, как ты, непременно угодит к троллю на обед. — поддразнил он племянника. — Что ж, думаю, придется взять тебя с собой, но на утро мы выходим.

— Ты не пожалеешь, дядюшка Флинт. — в предвкушении усмехнулся Базальт.

Что-то в это не особо верится, про себя подумал Флинт. Что он будет делать с Базальтом, когда доберется до Торбардина?

Заморосил легкий и холодный дождик, медленно переходящий в снег. Они вскоре обнаружили небольшой козырек скалы, подальше от Перевала, где за ночь должны были пройти два фургона, и разбили там импровизированный лагерь. Флинт до ночи заговорился с племянником о его отце и своем брате, а потом, даже об отце Флинта. И хотя разговор прерывать не хотелось, Флинт знал, что в противном случае, за подобные привилегии придется платить разбитостью поутру.

* * *

До полудня следующего дня, заснеженная дорога влилась в узкую долину и превратилась в крутой серпантин. Флинт с Базальтом могли лишь гадать о том, насколько это было сложно вести тяжелые фургоны по этим склонам и подъемам, но рытвины на дороге свидетельствовали о стабильном и частом движении.

Он все ближе подходили к сердцу Харолисовых Гор, и окружающие их холмы скоро уже сильно отличались от тех, что доводилось видеть раньше. Склоны падали с высоты в тысячи футов, подставляя ветрам зубчатые края ущелий.

Флинт, изрыгая проклятия, тянул вверх, а путь только осложнился, когда повалил сильный снег. Он проклинал свой оседлый образ жизни, приведший его в столь жалкую физическую форму. Он знал, или, по крайней мере, убеждал себя в том, что лет двадцать назад, подобный подъем не стоял бы ему и выеденного яйца.

Но холмы одновременно принесли ему и ощущение бурной радости. Вид зубчатых горных гребней, тянувшихся на сотни миль вверх и укрытых снежными шапками даже в осеннее время; стремительное великолепие долин и непреклонная разрушительная сила горных потоков — все это вернуло в его старое сердце давно утраченную радость приключений.

Солнце висело над правыми плечами странников, когда они подошли к мелководному ручью — дорога перед ним кончилась, будто чья-то огромная метла опустилась и смела прочь порытый путь. На другой стороне возвышался крутой берег, на котором не было ни одного следа человека или же его телеги, тогда как ручей двух футов в глубину, такой чистый, что Флинт видел его дно из гальки, разлился у них на пути. Большие, пушистые снежинки падали в ручей, тая в его стремительном потоке. Флинт лишь улыбнулся — спрятать маршрут в водном потоке — это старый трюк путешественников. Гном посмотрел вниз по течению, потом вверх, направо. Встав на колени перед потоком, он заметил практически невидимую ямку справа от колеи, ведущую по дну ручья.

— Видишь, Баз? — спросил он, указывая на рытвины. — Думаю, что здесь фургоны поворачивают направо, когда въезжают в воду. Они едут вверх по течению.

Базальт присмотрелся, а потом, ошеломленно хлопнул себя по бедру.

— А ты ведь прав! Пошли. — и молодой гном шагнул по направлению к ручью. И тут его остановила рука Флинта.

Вода. Вода, причем такой глубины, что четырехфутового Флинта накрыло бы с головой. Флинт непроизвольно вздрогнул, подумав о быстром ледяном потоке. Берега, как такового, у ручья не было — только отвесные скалы каньона. В самом широком месте он достигал тридцати-сорока футов.

— Что случилось, Флинт? — спросил Базальт. — Ты, что, не собираешься спуститься по ручью?

Флинт пытался не допустить того, чтобы его лицо побледнело. Он не мог признаться племяннику, что его отвращение к воде было премного выше обычной неприязни гномов — оно превратилось в леденящий душу и слепящий страх. Этого Флинт даже себе не решался признать. В конце концов, он ведь не виноват. Это все проклятый увалень — Карамон Маджере.

В один прекрасный день, несколько лет тому назад, когда Флинт дожидался в Утехе возвращения Таниса из одного из его путешествий в Квалинести, Тассельхофф Непоседа предложил Стурму, Рейстлину, Карамону и Флинту прокатиться по озеру Кристалмир в лодке, которую он якобы "нашел". Они отправились на озеро, и все вроде как весело проводили время, пока Карамону не вздумалось поймать какую-то рыбешку голыми руками. Он вытянулся слишком далеко, расшатал лодку и опрокинул всех в воду.