Его величество и верность до притворства

«Этот бурдюк с вином, даже и не успеет сообразить, как уже будет вертеться на моей шпаге», – усмехнувшись в усики, сказал про себя свой «гоп» Нинет. Ну а барон, будучи очень приметливым, сразу же заметил в Нинет эту сквозившую в его движениях самоуверенность. И когда Нинет, обойдя стол, приблизился к нему на то расстояние, где уже можно было, использовав выпад или как он называл «стрелу», клинком достать противника, в один незаметный для Нинет манёвр ногой, подхватывает ей лежащий рядом с ним табурет и отправляет его в ничего такого не подозревающее лицо Нинет.

И видимо, всё так удачно совпало, с чем не согласился бы барон, считающего, что лишь только точная выверенность его действий, позволило случится удаче, так вот, в результате взаимных осмотрительных действий, где Нинет слишком уж увлёкся, сконцентрировав своё внимание на острие своего клинка, а барон да Забудь, уже со своей отстранённой стороны, наблюдал за этим блеском стали его шпаги, всё это заставляет их действовать очень слаженно. И было дёрнувшийся вперёд для выпада Нинет, тут же, с разбитием всех частей своего лица, наталкивается на вставший на его пути табурет, который, как натура жёсткая и давно мстительно ожидавшая, когда ей выпадет шанс усадить кого-нибудь на то место, на котором на нём сидят все сидельцы, по полной воспользовался представившейся возможностью и в своём усердии, вдребезги разбив себя и самого Нинет, отправил того туда, куда и хотел отправить – в зад.

И если на левом фланге обороны, которую удачно для себя, но не для Нинет, удерживал барон да Забудь, который после удручающего для себя падения Нинет, не забыл благословить его своей коронной фразой, всё складывалось не плохо для мушкетеров, то на правом позиционном фланге, на защите которого стоял капитан де Витри, в виду численного преимущество напиравших на него испанцев, всё пока что шло с переменным успехом.

Скорей всего испанцы, заметив отличительную стать капитана де Витри, решили, что с ним придётся более усердно повозиться и поэтому, с двойным перевесом, усилили этот фланг своего нападения. Ну а нападающие Алонсо и Себастьян, посчитав, что их противнику, не смотря на стоящую двойственность в его глазах, будет гораздо сложнее отражать их уколы, если они растянут его оборону и одновременно зайдут с двух сторон, и принялись воплощать в жизнь эту свою тактику. Ну а этот их хитроумный замысел, для капитана де Витри, не стал большой неожиданностью, ведь он, будучи капитаном, сам не раз был замечен в применении различных тактических приёмов в фехтовальных поединках, так что он, наряду с методами нападения, знал и контрмеры, для недопущения использования численного преимущества в поединке.

«Ну а раз противник, не придерживается правил честного боя и нападает, не заботясь о чести, то значит, с ним нечего церемониться. Что даёт мне полное право, применить против них любой нечестный приём», – размышляя подобным образом, капитан де Витри принялся делать обманные выпады, заставляя вспотеть и начать более цепко ценить свою жизнь, нападающих испанцев.

«Ах ты, гад!», – теперь уже вспотел капитан де Витри, чья перевязь на плече, была срезана ударом исподтишка более рослым испанцем – Алонсо, который, имея преимущество в росте, раз за разом подвергал капитана опасности наткнуться на его острую шпагу. И только не желание капитана перейти на новый вид укороченных трёхгранных шпаг, и его любовь к своему, хоть и старому, но проверенному, а главное длинному клинку, не давало возможности этому Алонсо, чья шпага была гораздо короче его, в полной мере использовать свой рост. Так что капитан, не только одними лишь различного рода проклятиями и неприличными прозвищами, услышав которые, испанцы, пожалуй, даже бы оскорбились, одаривал своих противников, но также несколько его выпадов, не прошло мимо их, и он порадовал себя, весьма ощутимыми для них колкостями своей острой шпаги.

Но обмен колкостями и другого рода любезностями – в основном ударами плашмя шпагой по лицу и различным частям тела, не могут окончательно прояснить ситуацию. И капитан де Витри, как натура больше порывистая и несдержанная, начинает уже уставать от всей этой монотонности вялого боя, где его противник, не смотря на своё численное преимущество, после того, как из-за своей спешки пару раз укололся – Алонсо в плечо, а Себастьян лишился мизинца на левой руке (капитан де Витри очень предусмотрительно для себя, ударил по рукам шпагой тянущегося за кинжалом Себастьяна), теперь уже не старались лезть на рожон, а отсиживаясь, всё больше в обороне, таким нехитрым тактическим приёмом, хотели измотать капитана.

А ведь капитан де Витри, уже давно так долго на ногах не стоял, и ему так и хотелось присесть и промочить своё, давно уже пересохшее горло. И капитан де Витри решает, что раз простым способом переломить ход боя в свою сторону не получается, то нужно прибегнуть к нетрадиционным методам ведения боя, где учтя характер противника, и найдя его слабое место, можно будет внести раскол в его ряды, а там уже поодиночке, расправиться с ним.