Его величество случай

Она выбралась из автомобиля, включила сигнализацию и, прежде чем войти в подъезд, привычным жестом погладила хромированный бок своего джипа. Ева его обожала. Пусть ей все твердили, что эта махина не для нее, что такой элегантной утонченной даме больше подойдет «Инфинити», «Порше», «Ягуар», «Лексус», но она была на сто процентов уверена, что мощный черный «Ренд Ровер» именно ее автомобиль. А все эти «Порши» и «Ягуары» созданы для глупых блондинистых сучек, скороспелых жен нуворишей, которые ни черта не понимают в жизни. Ева и сама была блондинистой сучкой (пардон, сукой, отпетой сукой), но далеко не глупой. С такими мозгами, как у нее, можно поступить в престижный институт, защитить диссертацию, сделать карьеру, но Ева не собиралась тратить свою молодость на такие глупости… Она и без аспирантур знала, как добиться успеха в жизни. Главное, не расслабляться: не показывать своих страхов, опасений, слабостей, еще надо уметь врать, изворачиваться, бить по больному, не брезговать подлостью и быть всегда красивой. Все! Больше умной женщине никакие навыки не нужны, кроме разве что досконального владения техникой секса…

Вот чем-чем, а этой техникой она владела в совершенстве. Ева знала, как раззадорить, соблазнить, ублажить мужчину. Еще знала, как вытрясти из раззадоренного, соблазненного, ублаженного большие деньги. Все, чем она владела, за исключением квартиры, доставшейся ей от бабки, – брюлики, гардероб, машина, техника, новый бюст, – Еве подарили ее козлики (так она называла своих любовников). Мужчины Еву боготворили. За магнетизм, сексуальность, раскрепощенность, за стиль, красоту, стервозность наконец. Но особенно, конечно, за красоту. Ева была не просто хороша собой, она была прекрасна… как скандинавская богиня. Высокая, длинноногая, с копной платиновых волос и васильковыми глазами, она неизменно вызывала восхищение. У нее было много романов, каждый из них принес ей немалую выгоду, но ни один не закончился свадьбой. И не потому, что ей не предлагали выйти замуж, отнюдь… Просто Ева терпеть не могла условности, ненавидела ограничения и, что греха таить, презирала мужчин. К женщинам она, впрочем, тоже особой симпатии не питала, но дело не в этом…

«Зачем нужен брак? – недоумевала она. – На кой черт? Чтобы какой-то козел посадил тебя в клетку, пусть и золотую, и требовал послушания, верности, уюта в доме и отчета обо всех тратах». Нет, Еву такая жизнь не привлекала…

Ей тридцать один. Хороший возраст, самый лучший: еще ничего не висит, не морщится, не седеет, не выпадает, но уже пожила, уже личность. И капиталец нажит не слабый. Еще пару годков, и можно будет послать всех этих разновозрастных богатых козлов к чертовой матери, открыть свое дело и зажить припеваючи, снимая себе на субботние вечера юных кобельков…

Ева вошла в подъезд, поигрывая ключами, прошествовала к лифту. Мимо нее, привычно бурча ругательства, просеменила соседка – генеральша Астахова, старая грымза, единственная оставшаяся из прежних жильцов. Остальных расселили ушлые бизнесмены, возжелавшие жить в центре, выкупив у отставных вояк их обветшалые хоромы. Из старой гвардии только Астахова тут живет да сама Ева, генеральская внучка.

– Проститутка чертова… Опять свою тачку посередь дороги поставила, – прокаркала Астахова, выглядывая на улицу. – Сколько ж можно повторять…

– Иди в жопу, старая карга, – лениво сказала Ева, заходя в лифт.

Еву забавляла старухина ненависть и ее вечное ругательство «проститутка чертова», будто сейчас кого-то такими словами обидишь. Тем более что проституткой Ева не была никогда. Профессиональная любовница, вот как она себя называла. Любовница! А не какая-то там шалава, пусть и высокооплачиваемая…

Лифт поднял Еву на второй этаж. Она вышла на вылизанную приходящей уборщицей лестничную клетку, подошла к двери своей квартиры, отперла ее и вошла, с удовольствием вдыхая привычный запах отчего дома. Как же давно она здесь не была! Целых три дня… Да, Ева тосковала по своей милой квартирке, как другие тоскуют по родителям, детям, мужьям, и совсем не могла спать вне своей спальни, поэтому она редко оставалась у любовников больше чем на сутки. В этот раз пришлось сделать исключение. Уж больно козлик был щедр… И шубку из шиншиллы подарил, и сумочку «Луи Вьюитон», и сережки с изумрудами, их, правда, придется вернуть в магазин – изумруды Ева терпеть не могла, но это, в конце концов, мелочи…

Она вошла в кухню, бросила на пол новое манто, включила любимый диск «Бах и звуки океана», налила в рюмку пятьдесят граммов перцовки, залпом выпила, занюхала комнатной орхидеей. Если бы кто-то из знакомых увидел, как светская львица Ева Новицкая хлещет плебейскую настойку, да еще и не закусывая, не поверил бы своим глазам, потому что госпожа Новицкая всегда пьет только коллекционное шампанское. На самом деле Ева его терпеть не могла, но, несмотря на отвращение, пила, и не только для имиджа, а еще и потому, что крепкие напитки кружили голову, «шипучка» же позволяла оставаться трезвой.