Его Величество Змееныш

Застала. Он нагло в проходе висел, опираясь на верхние полки руками и быстро подтягивался. Или отжимался? Руки сгибал, не касаясь пола ногами. Сосредоточенно так, энергично.

Тьфу ты.

Дверь закрывать Ева не стала, пусть знает: доверия Змееву никакого. Но, когда она, горделиво задрав подбородок, удалилась в свободный пока туалет, неуклюже шлёпая тапочками по вагонной дорожке, он только громко фыркнул ей вслед.

Странный он всё-таки, этот Змеев.

5. Впустишь?

“– А я, – упрямо сказал Страшила, – всё-таки предпочитаю мозги: когда нет мозгов, сердце ни к чему.” Н. Волков “Волшебник Изумрудного города”

Прощание на вокзале вышло неловким и скомканным. Испытав целый букет отвратительных чувств и эмоций, Ева всё же заставила Змеева записать её адрес и телефон. Этот гадёныш так выразительно морщился, как будто к нему приставала малолетняя и назойливая поклонница. Или, хуже того, очень дальняя родственница, великовозрастная и безобразная, как драцена в их магической лаборатории.

Зато теперь Евина совесть спокойна. Почти.

Этот ребёнок ей всё-таки не поверил, и укорять его было трудно. Проводив долгим взглядом Илью, уверенно, как деревенский петух шагавшего к выходу на привокзальную площадь, Ева пожала плечами. Глупый или наивный? Обычный. Когда-то она точно так же не верила… Свою голову всем не приделаешь.

Подхватила тяжёлую сумку, закинула на плечо и двинулась в сторону входа в метро. Простые смертные пользуются общедоступными благами цивилизации и на такси не раскатывают.

Время вечернее, ей ещё нужно успеть ещё на кафедру заскочить, забрать тезисы конференции, которые Пашка упорно отказывался присылать ей на мыло. Ортодокс, негодяй, ретроград и всесильное сиятельное начальство. Если ей повезёт, она сможет застать эту неуловимую, как кафедральное привидение, сволочь. Ева тогда плотно к стенке прижмёт свою жертву и смочит обильной слезой его лабораторный халат. Канин-младший жилетов и прочих влагоприёмников не носил, к великому сожалению всех лаборанток, обожавших завкафа.

Но Ева не все. Она исключительно жалкое исключение. И поводов для начальственного сочувствия у неё накопилось достаточно. Она снова скаталась в глушь, далёкую, как горизонты Сибири, абсолютно бессмысленно и безрезультатно. Даже морального удовлетворения ей поиски не принесли. Легендарную Трою найти было проще. Ещё и в подоле Змеёныша притащила…

Жуть, кошмар и могила.

Факультет встретил гулкими сумерками непривычно-пустых коридоров, заспанным мрачным охранником и пугающей тишиной.

Спуск на кафедру, темнота коридора, поворот в сторону главной лаборатории кафедры Исследования естественной магической среды. Ключ привычно болтался в кармане, но, потянувшись за ним, Ева вдруг замерла. Её что-то остановило, как будто невидимая рука придержала. Затаила дыхание и, чутко прислушавшись, прикоснулась ладонью к высокой двери. Слои белой краски, наложенные многими поколениями маляров, словно натянутая мембрана, отозвались вибрацией.

В лаборатории кто-то был. И этот загадочный некто весьма вот прямо сейчас темпераментно выяснял отношения с не менее громким своим собеседником.

Пылкое действо бурлило за пологом магического безмолвия, но силой могучего духа и прочей магической дурью забывшиеся оппоненты его пробивали нещадно.

До слуха Евы доносились отдельные громкие звуки, вылетающие, как мелкие мошки сквозь крупную антимоскитную сетку.

– В…. о …. ого…. ы… е… и… вос…ать, ы… …осто Спрятался! – орал явно Канин.

Ева дрогнула. Она никогда прежде не слышала Пашу кричащим. Великий ведун, верещавший, как мартовский кот на балконе многоэтажки? Дайте ей это расслышать.

– А … о…. ать…. е…. она… мертная! – голосом низким и бархатным рычал на него наглый некто.

Наглый настолько, что позволял себе неуважительно возражать самому Павлу Канину-младшему.

– …ы….ешь…я…. трус! – Пашка не унимался.

– Эт… …ация… е… может …о …мать! – его собеседник отчаянно не соглашался.

– … ы… ..осто… …ссыкло! – свято соблюдая кодекс Света, её сиятельное начальство не позволяло себе нецензурную лексику никогда.

– Снял бы ты, Паша, пальто своё белое и вокруг оглянулся! Глядишь, и помягче людей бы судил, – раздалось вдруг усталое рядом.

Ева судорожно оглянулась и поспешно отступила в тень поворота. Ну их, эти тезисы. Завтра заскочит ещё раз, благо, двадцать минут вялым шагом от дома до кафедры. Рывком опустилась вдруг ручка двери, и, судорожно пригнувшись, Ева стремительно, не оглядываясь, рванула направо по коридору.

Иногда любопытство – смертельно-опасная опция. Что-то её в этом загадочном диалоге напрягало. Как и в невидимом госте лаборатории. Даже сквозь дверь ощущалась волна его силы. Так чувствуются бессмертные, а от них всегда нужно держаться подальше. Лучше вообще их не знать. Многие знания – многие беды.