Его Высокоблагородие

В общем, все уладилось самым благоприятным образом. Я сдал Циле Абрамовне злую как тысяча диких кошек Аглаю, вручил ей двести пятьдесят франков на расходы, поручил Синицыну обеспечить дам транспортом, после чего сам отправился пройтись по Константинополю. А если точнее, мне очень хотелось посетить букинистическую лавку, под прикрытием которой обосновался один из красных резидентов, некто Фуляр Матфей Борухович. Дело в том, что, покопавшись в памяти, я случайно вспомнил о некоем, почти легендарном персонаже большевицкой разведки, как раз примерно в это время торговавшем старыми хасидскими книгами в Истамбуле. Да-да, я именно о нем. Может, и совпадение, но проверить не мешает. И чем черт не шутит, может как-нибудь и нахлобучить легенду. Ничего личного, просто обожаю схлестнуться с достойным противником.

А вообще, красных разведчиков в городе находится неприлично много. И мне совсем не помешало бы разобраться, кто из них работает от Разведупра, а кто от Иностранного отдела ВЧК[33]. Или Региструпра[34]? Увы, не помню, переименовали уже эту контору или нет. Да и не особо важно это. А ведь есть еще Коминтерн[35], представляющий для меня особый интерес. Конечноvже финансовый интерес. Другими я никогда не руководствуюсь. Ну... почти не руководствуюсь.

Но, к сожалению, по каким-то причинам лавка на улице Галип-Деде оказалась закрыта, и я решил прогуляться в антикварный магазинчик на улочку Алтын- Бакал. Уже к полякам. Благо она располагается недалеко.

Тихонько звякнули серебряные колокольчики на дверях из почерневшего от времени дуба...

Знаете, я очень люблю антикварные магазины. У меня даже сложился некий стандарт подобных заведений. Мягкий свет, плотно зашторенные окна, слегка потертая, словно присыпанная пылью мебель и непередаваемый запах старины. И непременно пожилой сутулый продавец с взлохмаченной седой шевелюрой, в старомодных очках и нарукавниках.

Так вот, в этом заведении все соответствовало моим пожеланиям, кроме самого продавца. Антиквар оказался коренастым моложавым мужиком лет пятидесяти пяти, с лихо закрученными усами и короткой прической ежиком. Правда, в нарукавниках и очках. Но, честно говоря, он немного не соответствовал обстановке и лучше бы смотрелся в полковничьем военном мундире. Впрочем, мои впечатления находились очень недалеко от истины. Согласно данным Пуговкина, глава польской резидентуры Кшиштоф Опольский был кадровым военным и закончил в свое время Геодезическое отделение Николаевской академии Генштаба Российской империи.

Увидев посетителя, он не спеша встал с кресла-качалки, подошел к прилавку и обратился ко мне на правильном французском языке, правда, слегка проглатывая окончания слов.

— Приветствую вас в моем заведении. Ищете что- то конкретное или забрели просто посмотреть?

— Пожалуй, просто посмотреть, — небрежно ответил я ему и невольно поежился от внимательного, цепкого взгляда продавца. — Обожаю антикварные лавки. В них тебя словно обнимает история.

— Браво, — антиквар почтительно склонил голову. — Браво. Пожалуй, я сам лучше бы не выразился. Узнаю истинного ценителя. Разрешите представиться, Кшиштоф Опольский, хозяин сего заведения.

— Корф Георгий Арсеньевич.

— К вашим услугам, господин Корф... — польский резидент тут же перешел на русский язык.

— Я немедля раскрою для вас свою сокровищницу. Имеете какие-нибудь предпочтения?

— Увы, я немного стеснен во времени. Но... — я сделал вид, что слегка задумался. — Пожалуй, не откажусь ознакомиться со старинным холодным оружием, если оно у вас присутствует.

Не знаю, зачем это было сказано, тем более что-либо покупать в мои планы не входило. Да, спору нет, в душе я заядлый коллекционер, но в данном случае, скорей всего, захотелось просто немного прочувствовать поляка.

— Конечно же присутствует, — с достоинством ответил Опольский. — Прошу вас...

Коллекция у него действительно оказалась впечатляющей. Некоторые экземпляры могли удовлетворить спрос самого взыскательного покупателя, но я тщательно изображал равнодушие. Хотя особо стараться не пришлось; в самом деле, на хрена мне сейчас все эти железяки? Да и денег особо нет шиковать.

Но когда он принес из подсобки небольшой сверток из зеленого бархата и развернул его на прилавке, я невольно судорожно сглотнул.

— Пружинный итальянский стилет, работы прославленного мастера Джузеппе Маури из Кампобассо, начало девятнадцатого века... — антиквар нажал на кнопку, и тут же, со звонким клацаньем, хищно блеснув сталью, из рукоятки выскочило длинное и узкое лезвие. — Длина клинка шесть дюймов, материал — дамасская сталь, форма — классический «байонет». Отделка ручки — черненое серебро и буйволиный рог. Состояние — близко к идеальному. Просто возьмите это чудо в руки, и вы не захотите его мне отдавать.