Его высокоблагородие

– Все, кроме купца и княгини Орбелиани! – внушительно отрапортовал старикан. – Но я уверен, они примкнут к большинству. Ваше же участие обречет наше мероприятие к окончательному успеху. Мы же, ради бога не примите за оскорбление, готовы скинуться вам на некоторую премию. Ну же, решайтесь.

– И какими же методами вы собираетесь… гм… требовать возмещения?

– Самыми решительными! – отрубил адвокат и словно Наполеон засунул руку за отворот заблеванного сюртука. – Моральные терзания здесь ни к чему! Если потребуется, привлечем матросов. За малую плату они вытряхнут из стервеца все что угодно.

– А потом из вас. Вытряхнут. Все до копейки, – небрежно заметил я. – Ну уж нет. С матросами пока погодите.

– Да… – смутился Малевич. – В данном случае вы правы.

– Вы уже разговаривали со Шмуклеровичем?

– Да, мы беседовали. Но я не озвучивал сути претензий, просто слегка разведал его настроение. Но каков будет ваш ответ?

– В принципе, я испытываю симпатию к такому решению проблемы… – важно и неопределенно покивал я головой. – Но надо тщательно обдумать некоторые моменты. Посему попрошу вас пока ничего не предпринимать. Сами понимаете, тщательная подготовка – залог успеха. Я с вами свяжусь, Казимир Карлович.

– Отлично! – потирая руки, адвокат умчался к себе в каюту.

А я хмыкнул и направился к Шмуклеровичу. Ну в самом же деле, это просто праздник какой-то.

Шел и рассуждал про себя: «Дерьмо людишки, не люблю таких. Ведь по лезвию ходили, радуйтесь, что живыми остались, забудьте про шкурные интересы, ан нет, едва ожили, сразу вонь пошла. Со стороны никого не надо, сами себя сожрут. Проучить вас, что ли? Очень просто. Достаточно будет сориентировать в правильную сторону классовую ненависть матросов. И конечно же возглавить протестное движение. Весело будет, ой весело! Хотя… Нет, не буду. Пообещал же…»

Шмуклерович мирно ужинал. Со своей распухшей и посиневшей мордой он смотрелся страшновато, но вполне бодро хлебал из расписной миски какой-то супчик, блаженно щурясь после каждой ложки.

Увидев меня, владелец парохода энергично вскочил и радушно заголосил:

– Георгий Владимирович, проходите, дорогой, проходите. А я тут ужинаю, знаете ли. Циля, роза моя, принеси приборы господину фон Нотбеку…

– Увы, вынужден буду отказаться, – состроив скорбную физиономию, я присел на стул и тяжело уставился на судовладельца.

– Что? Что случилось? – сразу заволновался Шмуклерович. – Ой-вей, ну за что мне все эти напасти? Господи, Георгий Владимирович, не томите, говорите уже…

– Пассажиры собираются потребовать вернуть им половину стоимости проезда. Сами понимаете, из-за чего… – мрачно доложился я. – Откуда я это знаю? Все просто, только что Казимир Карлович попытался склонить меня на их сторону. Даже премию обещал, если помогу вас ободрать как липку. И да, они уже все сговорились.

– А я думал, чего этому козлу надо… – задумчиво протянул Израиль Львович. – Крутил тут бороденкой, елозил как вошь на гребешке, так ничего толком не сказал и сбежал. Теперь все сходится… – и вдруг зло выпалил: – А вот хрен ему по всей морде! От мертвого осла уши они получат! Засужу мерзавцев! У меня связи в Константинополе. Да я…

– Помолчи, Изя! До Константинополя еще добраться надо! – рыкнула на него Циля Абрамовна и сразу же перевела беседу в конструктивное русло, поинтересовавшись у меня: – Георгий Владимирович, что таки вы ответили этому шлемазлу?

– Пообещал пристрелить, – безразлично пожал я плечами. – Что я еще мог ответить? За кого вы меня принимаете?

– За благородного человека! – поспешил уверить Шмуклерович и облегченно выдохнул. – Нет, ты смотри, какие мерзавцы. Я давно подозревал!

– Помолчи, наконец, – опять осадила его жена. – Георгий Владимирович, с этим все равно надо что-то делать. Они так просто не успокоятся.

– Дело осложняется тем… – я сделал внушительную паузу, – что мне неизвестно, насколько расширился заговор. Этот мерзавец упоминал матросов. Сами понимаете, при достаточной финансовой заинтересованности их благонадежность мгновенно испарится. За Вебера я спокоен, но на него особо рассчитывать не стоит. А если эти идиоты выпустят бунтовщиков…

– Я таки получу удар… – судовладелец хватанул ртом воздух. – Ой, Циля, тащи мои капли.

– Да заткнешься ты или нет?! – в сердцах рявкнула на него жена и пристально посмотрела на меня. – Господин фон Нотбек, что вы нам посоветуете?

– Даже не знаю… – покачал я головой. – Разве что…

– А если? – Шмуклерович чиркнул ребром ладони по горлу.

– Вы предлагаете мне убивать женщин и детей?

– Нет, нет, конечно же нет! – замахал руками Израиль Львович. – Но что-то надо делать. Помогите нам, умоляю. Мы вас отблагодарим…

«Куда ты денешься…» – подумал я и внушительно сказал:

– Хорошо, хорошо. Я могу попробовать. Есть одна задумка…

От хозяина парохода я сразу направился в каюту Малевичей. Дора Ипатьевна отсутствовала, поэтому я без помех поговорил с адвокатом.

– Думаю, вам срочно придется отказаться от вашей затеи.

– С какой это стати? – воинственно вздернул бороденку Казимир Карлович.