Его запретная малышка

— Может быть, вы прекратите орать на всю деревню?

Не поняла такой наглости и наезда в наш адрес.

— Здрасте, — Зоя улыбнулась, поправляя купальник.

— Забор покрасьте. А, ну, замолчали и дали отдохнуть дяденьке.

— Зоя, это кто?

— Не знаю, к соседям, может, кто из родни приехал.

— Мужчина, вы кто?

— Конь в пальто.

— Вы забыли, где ваше стойло, если вы конь?

Все знают, что Маша Дымова за словом в карман не полезет. А когда вот так нагло пялиться, я вообще не выношу.

Хочу разглядеть, что за мужик, но солнце светит прямо в глаза, на нем широкополая соломенная шляпа пятидесятых годов, и видно только отросшую в бороду щетину. Сколько ему лет, и кто он вообще такой, чтоб указывать, что нам делать?

Медленно иду к крану с водой, нагибаясь, делаю напор больше и направляю на него.

— Вот же сучка, какая.

— И вам хорошего дня, мужчина.

Зоя смеется, вновь начинает от меня убегать почти по грядкам, вот нам обоим не поздоровится и точно достанется за лук от бабы Ани.

— Ты видела, какой наглый? Совсем никакой жизни нет, даже на собственном участке не дадут веселиться.

Снова лежим на раскладушках, мокрые и счастливые, лопаем первые огурцы с теплицы.

— Да, странный тип, надо будет узнать, кто такой и откуда такой дерзкий.

Не выдержала, через полчаса подошла к забору, пока Зоя ушла в дом искать сметану. Поднялась на носочки, но все равно не достала до края, пришлось прикатить чурку от поленницы.

Забралась, вцепившись в край, заглядывая на соседский участок. Одноэтажный кирпичный дом, большие окна, все вокруг вымощено плиткой, клумбы с цветущими пионами, грядки, все как у всех в деревне.

Из будки вышел здоровый пес, потянулся, звеня цепью, затем из пристройки — наверное, это баня — вышел мужчин. Купальные шорты до колен босиком, снял соломенную шляпу, кинул ее на лавку, туда же полетела клетчатая рубашка.

А я немного зависла.

Потому что фигура у мужика была, можно сказать, идеальная. Широкая загорелая спина, по ней тянулись цветные татуировки, которые переходили на руки. Вот он окунул в бочку с водой голову, потом вынырнул, тряся ей, убрал волосы назад ладонями, повернулся к солнцу, подняв лицо в небо.

Я снова зависла.

По груди с небольшой черной растительностью стекала вода, татуировки загадочными рисунками шли по левому плечу вниз до запястья. На животе четко выделялся пресс, взгляд скользнул по накачанным крепким икрам.

Здесь что, слет бодибилдеров?

А я назвала его конем и посоветовала идти в стойло. Он бык, а не конь, и не такой старый, как я решила.

Мое полено поехало в сторону, я громко вскрикнула, собака залаяла, а я все-таки не удержалась и упала на грядку.

— А подглядывать нехорошо. Или ты такая дерзкая, что решила, тебе все можно?

Мужчина смотрит на меня с высоты забора, улыбается такой наглой и пакостной улыбкой, что хочется чем-то заехать ему по лицу.

— Мне — да, можно все.

Медленно поднимаюсь, проявляя бикини.

— Трусы еще поправь, а то их попка скушала.

— Благодарю.

Также медленно иду за шлангом, виляя попкой, включив воду, направляю на себя, смывая землю и траву, проводя руками по телу. И откуда во мне сейчас взялась вся эта пошлость? Никогда не замечала за собой такой показной откровенности.

— Вот же сучка.

— Хамло.

Выключив воду и бросив шланг, гордо ухожу в дом.

Глава 2 Денис

— Сучка маленькая.

Провожаю девушку взглядом, она виляет бедрами, упругая попка совсем ничем не прикрыта, вот она ведет по ягодицам ладонью, поправляя тонкую тесёмку, что запряталась между ее упругих полушарий.

Сучка.

Башка и так раскалывается после вчерашнего, а еще эти две девицы за забором визжали и хохотали на всю деревню как резанные. Не выдержал, вылез посмотреть, чуть не ебнулся с забора.

Порно-ролик яркими картинками мелькал перед глазами, две почти голые девушки, одна пышка с третьем размером груди и с уже обгоревшей на солнце спиной. Прыгала так, что еще немного — и порвутся тонкие лямки лифчика, и все ее «богатство» вывалится наружу.

А другая — брюнеточка с собранными на макушке волосами, что поливала подружку и себя из шланга водой, с ярким подобием на купальник, от которого рябило в глазах, хотя назвать три треугольника купальником язык не поворачивался.

Смотрел на их игрища как в замедленной съемке, точно мозг поплыл от водки и палящего солнца. К сорока градусам, что были во мне вчера, прибавились еще тридцать пять на улице.

Вот брюнеточка направляет воду на себя, кожа моментально покрывается мурашками, соски твердеют под тонкой тканью, потоки воды стекают по плоскому загорелому животику. Поворачивается спиной, прыгает, упругая круглая попка колышется, а я чувствую конкретный стояк, упирающийся в забор.

Это все водка и жара.

Да они малолетки, сколько им? По восемнадцать?

Но когда эта знойная брюнеточка с пухлыми губками и большими карими глазами открыла свой ротик, то я охренел.

Назвала меня конем и указала, что мое место в стойле. А еще окатила водой.

Ушел, ну их нахрен, спорить с бабами, да еще с похмелья — только голова еще больше заболит.