Его запретная малышка

— Да, отцу не помогло наше знакомство, а мой любимый человек не поверил, что у нас с тем парнем не было никаких отношений.

— Что с ним стало?

— Ничего хорошего, убили его.

Да, старушка оказалась не только забавной, но и с поучительной историей, как в воду глядела, рассказывая мне ее.

— Извините, что заставил вас это вспомнить.

Зинаида Францевна улыбнулась, достала из кармана жилета конфету и протянула ее мне.

— Коллеги, как хорошо, что вы здесь, у нас ЧП.

Юлия Витальевна ввалилась в кабинет, мы с Францевной переглянулись, старушка пожала плечами и закатила глаза к потолку, я сдержал улыбку.

— Кто-то курил в туалете? Или как той зимой, на машине Ивана Адольфовича нарисовали свастику?

— Вот не смешно, Зинаида Францевна, это вам не какая-то картинка на капоте физрука. Ночью взломали систему охраны университета, и пропало все видео за последние сутки.

— Фи, как скучно и неинтересно, Юлечка, вы будете чай? Вот в наше время воровали бриллианты из ювелирных магазинов, кстати, мой второй муж был подполковником милиции, он расследовал одно весьма громкое дело.

— Зинаида Францевна, избавьте меня от ваших басен.

А вот мне было интереснее послушать Францевну, чем эту взволнованную даму. Какое вообще ей дело, что кто взломал?

— Там было что-то ценное?

— Я не знаю, но если это украли, значит, на записях была важная информация.

— Просто детектив, — Францевна не унималась, зашуршала фантиком, откусив ровными фарфоровыми зубами кусок шоколада.

— Только за последние сутки украли?

— Да.

А вот теперь мой мозг стал соображать, после двух литров кофе он обязан был это сделать. Вчера перед обедом у нас был с Машей спонтанный секс.

Черт!

А это уже точно детектив.

— Камеры есть в аудиториях?

— Да, но охрана говорит, не все работают, как обычно, не могли пройти проверку к учебному году.

Юлия Витальевна садится рядом, приторный аромат духов ударяет в нос, хочется встать и уйти, но это будет невежливо.

— Денис Олегович, там Леманн о вас спрашивала, у вас что, роман?

— Серафима?

— О, она просто Серафима?

— Она просто студентка, с которой у меня нет ничего и быть не может.

— По Серафиме это не скажешь, учтите, Денис Олегович, в стенах нашего университета неприемлемы такого рода отношения.

Зинаида Францевна закашляла в углу, Юлия Витальевна посмотрела на нее так, словно готова была разорвать на месте.

— Куда вы?

— У меня пара, вам ли не знать, Юлия Витальевна.

Резко встал, вышел, не прощаясь, она мне что-то говорила вслед. К черту эту душную бабу. Сразу наткнулся на Леманн, Серафима удивленно округлила глаза, поправила лямку сумки на плече.

— Говори.

— Что?

— Что хотела?

— Разве я хотела?

— Тогда проваливай, Сима, сейчас не до тебя.

Развернулся уже, чтоб уйти в аудиторию, нужно работать, я не могу просто так сидеть дома и топить тоску в алкоголе.

— Зачем вы искали Дымову вчера?

— Уже неважно.

— Я обманула, Машка была со мной в клубе.

— Я это уже понял, увидел в новостях.

— У вас роман?

Смотрю внимательно в глаза Серафимы, нет, она далеко не глупая девушка. За этой яркой картинкой и оштукатуренным фасадом есть серое вещество, и оно там не зря.

Не обязан ей отвечать, я вообще никому ничего не обязан.

И нет у нас никаких отношений. Мария Владимировна Дымова, дочь олигарха, не для такого, как я.

Глава 35 Маша

Последние три дня жила на автопилоте, как запрограммированный биоробот выполняя необходимые функции: ела, приводила себя в порядок, ездила в офис, в ресторан, где уже вечером будет грандиозный банкет по случаю слияния двух крупных компаний.

Загружала себя работой по полной, старалась не смотреть в телефон, не перечитывать сообщения Дениса, а удалить их так и не смогла.

— Маш, ты уже собираешься?

— Нет.

Говорю чуть слышно, смотрю на себя в большое зеркало, кажется, я стала другой за это время. Из скептически настроенной и не особо верящей в чувства девушки превратилась во влюбленную дуру и сразу в разочаровавшуюся в мужчинах женщину.

Парадоксальная трансформация и всего за несколько дней.

— Маш, ты где?

— Ну, где я могу еще быть?

В комнате появляется старшая сестра, точнее, сначала ее пузо, а потом уже жующая пирожок Дашка.

— Слушай, такие вкусные пироги с капустой, ем уже третий, наверное, лопну, папа сменил повара?

— Не знаю.

Дашка, выпятив живот, садится в кресло, подкладывая под поясницу подушку, с аппетитом уминает пирожок, разглядывая бардак в моей комнате.

— Ты переезжаешь?

— С чего это?

— Или решила перебрать гардероб?

— Нет.

— А что за беспорядок? Я вот так тоже раскидывала вещи, пока Вершинин не заругал и не поставил в угол. Прикинь? В угол! Беременную жену! Я, конечно, устроила потом скандал, но пообещала больше не раскидывать тряпки. Как я могу долго сердиться на любимого Вершинина, он ведь у меня такой лапочка?

— Даша, замолчи, — повышаю голос, Дашка перестает жевать, смотрит на меня, выпучив глаза, с набитым ртом, моргает несколько раз, гладит животик.

— Это что сейчас такое было?

— Извини, нервы.