Его запретная малышка

— О свадьбе говорить рано, но встречаться вы можете, лучше это делать на виду, а не тайком, что вся служба охраны сидела в кустах.

Улыбаюсь, сажусь, морщусь от боли, но я счастлив, ведь суровый олигарх Дымов дал добро. За это стоило словить пулю, да вообще за мою Маню стоит сложить голову.

— И да, ты официально разведен.

А вот это приятный бонус, приятно, что деньги ускоряют любой процесс. Еще бы узнать, от кого беременна Ева, где и с кем она нагуляла ребенка? Отец не откажется, если от него, а она, родив, бросит, убежит искать себя и развиваться.

— Спасибо.

— Не мне скажешь, Марии, я не допущу, чтоб моя дочь встречалась с женатым мужиком. Позор какой-то.

— Логично.

— Логично было бы, чтоб вы вообще не встречались.

— Это судьба.

— Я умею ее корректировать, так что Денис Олегович, вы под особым контролем

Дымов ничего больше не сказал, вышел из палаты, я повернулся и сел, свесив с кровати ноги. Бок перебинтован, валяюсь в больнице, в отдельной палате, уже пять дней, домой хочется ужасно, а еще Машу.

— Привет, — улыбается моя кареглазая чертовка, заглядывает в палату. — Как поговорили с папой?

— Он нас благословил.

— В смысле?

Теперь девушка насторожена, подходит ближе, на ней джинсы и широкий свитер белого цвета. Волосы собраны в высокий хвост, на губах блеск.

— Говорит, ты, Денис Олегович, злого волшебника одолел, принцессу спас, вот и бери ее в жены.

— В жены?

Такая забавная сейчас, губки приоткрыты, глаза круглые, смотрит, не моргая, стоит так близко, что чувствую, как пахнет, а сам возбуждаюсь. Не целовал ее пять дней нормально, а не трогал еще больше.

— Ты закрыла дверь?

— Зачем?

— Любить тебя буду. Иди закрой.

Маша смотрит подозрительно, но поворачивает дверной замок несколько раз, снова подходит. Тяну ее на себя, прижимаю, веду носом по виску, забираясь руками под кофту, кожа гладкая, теплая.

— Папа прямо так и сказал: бери в жены?

— Конечно, в жены, Маня, чтоб не крутились около тебя всякие Анри, а папа твой не строил планов на тебя. Потому что ты моя.

Накрываю ее губы своими, кусаю, засасываю, толкаясь языком в рот. Маша стонет, подается вперед, а меня начинает трясти от возбуждения. Член дергается, моментально встает колом.

— Иди ко мне.

— Денис, тебе нельзя.

— Мне нельзя воздерживаться, все остальное можно еще как. У меня сейчас яйца лопнут. Ты ведь этого не хочешь?

— Какой же ты пошляк, Константинов, а еще педагог.

— А еще маньяк до своей любимой малышки. Давай снимай штаны, дай мне свою девочку. Черт, Маня, как же я соскучился.

Снял с нее кофту, отбросил в сторону, ловко расстегнул лифчик, сжал двумя руками грудь. Она у нее идеальная, припухшие соски, во рту скопилась слюна.

— Денис, могут зайти, я не закрыла.

— Да пофиг уже, к черту все. Хочу тебя, маленькая.

Мы оба стонем, когда, наконец, спустив джинсы, я трогаю Машу между ног, забравшись под трусики. Она такая гладкая, влажная, а еще горячая. Член сочится в белье, тяну девушку на себя.

— Помоги, освободи его.

Чувствую, как Маша дрожащими руками оттягивает резинку, возбужденный член вырывается на свободу. Берет в руку, скользя по стволу, смотрит мне в глаза, улыбается, массируя багровую головку члена, размазывая по ней смазку.

— Маня, не дразни меня, а то сейчас все вокруг залью спермой. Иди ко мне, да, вот так, сядь сверху, да, маленькая, дьявол, какая же ты мокрая.

— Денис… а-а-а-а-а-а… м-м-м-м… да… потрогай меня.

Натираю возбужденный клитор, массируя набухшие половые губки моей девочки, она на самом деле чертовски возбуждена.

Она ведет бедрами, увеличивая трение, моя голодная девочка, такая же голодная, как и я.

— Сядь на меня, да, вот так, ох, да, какая же ты узкая.

Она подчиняется, чуть приподнимаю бедра, направляя член, Маша медленно на него опускается, ловя свой первый кайф. Легкая судорога проносится по ее телу, стенки влагалища сжимают член.

— Да, малышка, вот так, глубже.

Она такая красивая, грудь торчит, глаза прикрыты, запрокидывает голову, сдерживает стоны. Сжимает меня изнутри, и я кончаю через три минуты, ловя оргазм моей малышки на члене.

Член пульсирует, сперма вырывается толчками, а Маша сжимает меня сильнее, выдаивая собой, опустошая мои яйца. Падает мне на грудь, тяжело дышит, я прикрываю нас одеялом. Моя невероятная, любимая девочка, сдохну ради нее.

— Маня.

— Да.

— Посмотри на меня.

Поднимает голову, в глазах туман, на щеках румянец.

— Помнишь, как ты хамила мне летом?

— Конечно, какой-то бородатый мужик решил указывать, что мне делать.

— На тебе был такой развратный купальник.

— Ты так его и не вернул.

— А потом купалась ночью.

— И ты меня спас.

— И я в тебя влюбился.

— Правда?

— Чистая.

Маша прижимается крепче, целует в щеку, ерзает попкой.

— А сейчас люблю еще сильнее мою малышку. Не знаю, как буду жить без тебя.

— Ты собрался умирать? Я не разрешаю.

— Я собрался брать тебя в жены.

Снова смотрит в глаза, удивлена, молчит, прикусывая губу.

— Мария Владимировна, вы согласны стать моей женой?

— Так вы, Денис Олегович, женаты.

— Уже нет. Так что?

— Скажи еще, что любишь.

— Люблю тебя, моя девочка, очень люблю, безумно люблю.