Его звали Бог, или История моей жизни

Дома я отключила телефон, выпила виски и без сил опустилась на диван. Длинный летний вечер сдавал позиции надвигающейся ночи. Я укладывала девочку в постель. Через открытое окно доносился несколько приглушенный густой листвой шум большого города. Через пару минут я услышала шум подъехавшего автомобиля. Выглянув в окно, я увидела, что это вернулся муж.

Муж вышел и попрощался с водителем и охранником. Хлопнула дверца и вдруг раздались какие-то странные хлопки. Затем крики и стоны. И только тут до меня дошло, что это стрельба. Взревела машина, и донесся звук удара. В ту же минуту, рассеивая мои сомнения, под окнами несколько раз отчетливо хлопнули выстрелы. Это из пистолета без глушителя, видимо, ответил охранник.

Когда я вылетела на улицу, все было кончено. Самый дорогой для меня человек, отец моего ребенка, безжизненно лежал в луже крови. Рядом корчился раненый охранник. А чуть в стороне, прижимая повисшую плетью руку, сидел водитель. «Вольво» моего мужа, протаранив дерево, замерла, уткнувшись капотом в кусты.

— Хотел его машиной прикрыть и не успел, — в паузах между отборными матерными выражениями скороговоркой тараторил шофер. — Хотел, но не успел…

Как подкошенная, я упала рядом с мужем. В тот миг мне хотелось только одного: чтобы он жил, а я, предавшая его и его дело и, в конце концов, себя, лучше бы умерла. Потом — полный провал в памяти. Очнулась дома, в своей комнате. Взглянула в зеркало и не узнала себя. На меня смотрела еще молодая, но совершенно седая женщина с потухшими глазами.

С этой минуты мне больше не хотелось казаться красивее и моложе. Я понимала, что это противоречит женскому естеству, но мне это было ни к чему. Я знала, что в моей жизни больше не будет радости, только горечь. Я жива, но в душе у меня всё умерло. Моя ненависть к себе и, если можно даже так выразиться, брезгливость, вцепившись мертвой хваткой, крепко держали меня в своих тисках, давили и не давали вздохнуть легко и свободно. Да, было время, когда я радовалась жизни, была счастлива и любима, но этого мне показалось мало. Поступившись однажды нравственными принципами, я сделала шаг за запретную черту. И сорвалась… в пропасть.

Я отказалась общаться с милицией, да и они, увидев мои абсолютно седые волосы, решили дать мне время, чтобы прийти в себя.

В комнату вошла няня.

— Матвея увезли? — спросила я.

— Да, он в морге.

— Что говорят менты?

— Говорят, будто бы ваш муж отказался работать на бандитов. Мол, Матвею предъявили какой-то ультиматум и прижали его к стенке. Его противники располагали почти всей информацией о работе банка. Компромат был сильнейший.

— Откуда они это знают?

— Его заместитель рассказал. Так вот, а ваш муж сумел их переиграть. Тогда последовала расплата.

— Понятно.

Зазвонил телефон. Я посмотрела на няню, и она моментально вышла из комнаты. Я сняла трубку.

— Привет, мочалка!

Я сразу узнала голос того, в татуировках.

— Слушай сюда, красотка! Мы знаем, что у тебя уже побывали менты. Так вот, если ты откроешь рот, то же самое проделаем с твоим ребенком!

— Зачем вы убили моего мужа?

— Потому что у тебя козел драный! Сам напросился. Был бы покладистее, например, как его жена, все могло бы быть совсем по-другому.

— Я убью тебя, тварь! Грязный, вонючий питекантроп! Я убью тебя собственными руками!

— Ладно, истеричка, ты лишний раз губами не шлепай! Они тебе пригодятся для других дел. Слушай, что я тебе говорю! С этой минуты ты — проститутка! По звонку будешь ездить по вызовам и ложиться под тех клиентов, которых мы тебе укажем!

— Хрен тебе, питекантроп!

— В противном случае мы нашу запись прокрутим по телевидению. Пусть люди посмотрят, как развлекается жена покойного банкира. Поняла, красотка? Сиди и жди звонка. Получишь заказ, наведешь марафет и отправляйся по указанному адресу! И запомни, ты теперь шлюха!

— Крути свою запись где хочешь, мне уже терять нечего.

— А я так не думаю. О ляльке своей подумай, дура! Но если желаешь, чтобы мы оставили тебя в покое, плати сто пятьдесят тысяч откупных!

— Рублей?

— Баксов, дура!

— У меня нет таких денег!

— Тогда будешь раздвигать ноги и работать! Смотри, без глупостей! Мы следим за каждым твоим шагом…

Послышались частые гудки. Я выронила трубку, словно при замедленной съемке осела на пол и обхватила голову руками. Слез и рыданий не было — в голове одна лишь звенящая пустота.

Перед глазами предстала юная симпатичная девчушка в рваных джинсах, которая садилась в поезд дальнего следования. Поезд следовал в столицу нашей родины. Я купила билет в плацкартный вагон, потому что купейный был просто не по карману. Зачем я ехала в Москву? Я и сама не могла ответить на этот вопрос. Но знала одно: что в своем заштатном городишке я долго не протяну.

Я верила, что впереди меня ждет блестящая артистическая карьера, ведь я так здорово умела перевоплощаться! Моей жизненной хватке и энергии мог позавидовать любой. Мне было раз плюнуть перевоплотиться из эдакой