Его звали Бог, или История моей жизни

— Послушай, подруга, так надо жить да радоваться, а тебе, видите ли, чего-то не хватает. Я бы на твоем месте развернулась во всю ивановскую, а ты, дура, сидишь, от скуки подыхаешь!

— Тоска, — тяжело вздохнула я. — Матвей постоянно на работе.

— Любовника заведи!

— Кого?

— Друга сердечного!

— Скажешь тоже… У меня, кроме Матвея, мужчин больше не было.

— Да ты что! — выпучила глаза Галка. — Вот в этом-то и вся твоя проблема. Уж он-то у тебя, поди, всех кассирш перетрахал!

— Каких еще кассирш? Не говори ерунды.

— Нет, ты послушай! Мужика тебе хорошего надо, тогда и дурить перестанешь.

— Я мужа очень люблю, из-за него карьеру бросила. Себя с другим мужчиной просто не представляю.

— Ну и дура! Тогда хотя бы чаще на людях бывай.

— А я и так бываю. В магазинах, салонах, на презентациях. На выставки хожу…

— На выставки! Есть места поинтереснее.

— Матвей на презентациях постоянно с кем-нибудь встречается. Скукотища смертная! Обо мне совсем забывает.

— Ерунда все это. Тебе нужно выбирать места покруче. Сходила бы, например, в казино, ночной клуб, мальчика по вызову заказала бы, наконец! У тебя же деньги есть, так найди себе постоянного жиголо.

— Нет уж, увольте. Я Матвею изменять не хочу.

— Ну в бар-то ты можешь сходить?

— Как я туда пойду одна!

— Послушай, а где же твои подруги, однокурсники?

— Никого не осталось. Понимаешь, мне стыдно — я была неплохой студенткой, подавала надежды и вдруг все резко оборвала. Почти все мои однокурсники добились успеха, а что я? Жена при муже, только и всего!

— Зато ты деньги такие имеешь, что им и не снилось. Они, дешевые актеришки, за всю свою жизнь в паршивых театрах столько не заработают.

— Да не в деньгах дело, Галя, как ты не поймешь!

— Ну, хорошо. Хочешь, давай вместе в ночной клуб или бар завалимся, я тебе компанию составлю!

— Правда?

— А почему бы и нет?! Только финансы твои, госпожа банкирша, я на мели.

— Я бы пошла, Галя, только что Матвей скажет?

— Дура, ты и есть дура! Ну почему таким бестолковым бабам везет?! Жаль, что я в свое время не встретила такого богатенького буратино! Твоему Матвею вовсе не обязательно знать о том, куда ты ходишь!

— Ты предлагаешь, чтобы я ему врала?

— Почему «врала»? Ты ничего плохого не делаешь. Он же не отчитывается за каждый час, проведенный вне дома? Нет? Ну а ты почему должна докладывать, куда пошла и с кем время провела?

— А если он спросит?

— Но это же не значит, что ему нужно все рассказывать? У тебя же могут быть какие-то свои женские тайны, о которых твоему Матвею знать вовсе не обязательно.

— Может, ты и права…

— Не может, а права. Вот его домой-то и не тянет, потому что ты перед ним вся как на ладони. А в женщине должна оставаться какая-то тайна, загадка. У меня опыта в таких делах все-таки побольше, чем у тебя. За свое место под солнцем мне ой как пришлось поработать кулаками, локтями да и еще кое-чем!

— Чем? — насторожилась я.

— Да это я так, к слову, — засмеялась Галька. — Придет время, и я тебе все расскажу.

— Я надеюсь.

— Кстати, клуб я выберу сама, найду что-нибудь благопристойное. Ты доверяешь моему вкусу?

— Доверяю, конечно.

— Ну, тогда о чем разговор! Я научу тебя, как правильно жить с «кошельком» и получать от этого райское наслаждение. Если тебе не понравится заведение, мы сразу уйдем, клянусь.

— Даже не знаю…

— Хорош цену набивать, подруга!

— Ладно, давай изучай «приличные места». Как выберешь — сразу отправимся, только позвони мне предварительно, — вздохнув, согласилась я.

— Это другой разговор. Эх, Жанка, Жанка, будь я на твоем месте и имей столько денег, я бы уже давным-давно прогулялась по всем увеселительным заведениям столицы, — весело сказала Галка.

— Всегда кажется, что на чужом месте лучше, — уныло произнесла я и уставилась в окно. — Ты в Артёме когда последний раз была?

— Полгода назад.

— Ну и как?

— Как всегда. Что там может измениться? Единственная радость — это базар, куда все ходят каждый день, а вечером город как будто вымирает. Помнишь наших одноклассников?

— Смутно, но помню.

— Курашкин работает на мусорке, Аржаев сидит в тюрьме, Разуков стал наркоманом, Андриенко в шахте пашет.

— С ума сойти!

— Точно. Я как в Артём приехала, на следующий день Костю Курашкина в магазине встретила. Он важный такой, предлагает меня подвезти, ну я и согласилась. Из магазина вышли, он к мусороуборочной машине своей подходит и мне, как принцессе, дверцу открывает. В кабине портретов с голыми тетками навешал целую кучу. Я тогда ноги в руки и бегом от него как можно дальше.

— Я тебя понимаю, — весело засмеялась я.

— То-то, подружка, обратной дороги для нас нет. Кто пожил в Москве, назад не возвращается.

— Это точно.

— Так что сиди и не рыпайся. Уж как ты устроилась, так даже и москвичке-то не снилось, не то что артёмовской бабе!

— А я вовсе и не артёмовская баба, а уже пять лет как москвичка.

— Ладно, не злись. Ты у нас всегда была оригинальной. С виду невинная пташка, а хватка будь здоров, бульдожья, того и гляди, ногу откусишь. Ну, подруга, мне пора.

— Да посиди еще. Мне так тоскливо, хоть волком вой. Ты — луч света в темном царстве. Я, кроме Матвея, уже сто лет ни с кем не общалась.