Его звали Бог, или История моей жизни

— Ну, например, если ты трахаться захочешь и меня возбудишь.

— Ты хочешь сказать, что когда занимаешься сексом, то тоже можешь открыть пальбу?

— Запросто.

— А как же ты тогда с Гавриилом спала?

— Долго к нему привыкала, пришлось два раза ранить. Теперь-то уже проще, стараюсь держать себя в руках.

— Ни хрена себе! А я с тобой потрахаться хотел… А что, если я сейчас в комнате все оружие попрячу?

— Бесполезно. Я могу задушить или перегрызть шею.

— Ты что, это тоже умеешь?

— Сомневаешься в моих способностях?! Иди сюда, я сейчас покажу.

Серега отошел подальше и стал что-то насвистывать себе под нос:

— Послушай, подруга, а ты у психиатра проверялась?

— Ты считаешь меня чокнутой?

— Я даже не знаю, какой тебя вообще можно считать! Но то, что ты сумасшедшая, в этом я уверен.

— А что, собственно, ты злишься?

— Я не пустил тебя на общак, сохранил тебе жизнь и даже не могу тебя трахнуть как следует. Получается, Гаврюше ты шею не перегрызешь, а мне можно.

— Подожди немного. Дай мне время. Я скоро к тебе привыкну.

— И сколько же ты будешь привыкать?

— Всего несколько дней. Тебе нужно немного потерпеть. Скажи спасибо, что я тебя честно предупредила о всех своих странностях, а то бы сотворила что-нибудь в момент экстаза, и тогда неизвестно, чем дело могло закончиться.

— Спасибо. Ладно, подруга, пойдем, я тебя спать положу. Завтра поедем за цепью.

— А где ты меня положишь?

— В комнате, где окон нет, чтобы ты не сбежала.

Серега помог мне подняться и повел в комнату, где не было окон. Эта комната напомнила чулан, в котором держал меня Пашка. Там стояла раскладушка и ведро с водой.

— Это на случай туалета? — поинтересовалась я, показывая на ведро.

— Точно, улавливаешь на лету. Давай, ложись спать и поскорее ко мне привыкай.

— Если развяжешь руки, быстрее привыкну.

— А вот насчет этого не знаю.

— Сереж, ну сам посуди, как я могу уснуть с завязанными руками. Освободи руки и дай рюмку водки.

— Руки я тебе развяжу, а вот про спиртное забудь. Пока ты со мной, ни капли не получишь.

Серега перерезал скотч, выкрутил из светильника лампочку и направился к выходу.

— А лампочку-то зачем выкрутил?

— Потому что свет тебе ни к чему. Спокойной ночи.

Дверь захлопнулась.

— Спокойной ночи, — процедила я сквозь зубы и тут же подошла к двери. С моей стороны замка не было. Все понятно — закрыл на задвижку.

— Вот черт! — Мне ничего не оставалось, как пойти и лечь на раскладушку.

Естественно, сон не шел. Перед глазами опять встали те двое отморозков.

А еще я почувствовала, как сильно тоскую по Паше, по его рукам, губам, телу…

Боже, какие приятные слова шептал он мне на ухо в минуты сладострастия! Я закрыла глаза и стала слушать тишину. В доме было тихо, наверное, все уснули, а может быть, ушли. Неожиданно раздались чьи-то крадущиеся шаги, тяжелая задвижка скрипнула, и дверь распахнулась. На пороге появился Паша. Его лицо было неестественно бледным, а руки слегка дрожали. Он подошел ко мне и набросился с такой силой, что я чуть не закричала от боли. Пашка гладил меня по плечам и покрывал мое тело долгими горячими поцелуями.

— Пашка, ты сумасшедший! Как ты меня нашел?!

— Я так соскучился…

— Подожди. Сюда в любую минуту могут войти.

Пашка встрепенулся, словно очухался наконец от кошмарного сна.

— Точно. Я как-то об этом не подумал. Надо уматывать отсюда как можно скорее.

— Ты как вошел в дом?

— Через входную дверь.

— А где все?

— В дальней комнате сидят. У них там стрелка. Народу съехалось выше крыши. Медлить нельзя, иначе нас здесь обоих похоронят.

Мы взялись за руки и стали осторожно пробираться к выходу. В коридоре было пусто. В дальней комнате слышались громкие голоса. Добежав до входной двери, Пашка взял меня на руки, бережно прижав к себе, и спустился по ступенькам.

— Господи, а это-то зачем?

— Соскучился, сил нет.

На улице вдоль забора выстроились небрежно припаркованные машины.

— Можно, конечно, тачку угнать, но лучше не надо. Зачем лишний шум? Они так спокойно сидят. Когда кинутся, что тебя нет, мы уже далеко будем, — сказал Пашка.

Мы прошли мимо машин и направились в сторону шоссе. Пашка держал меня за руку, постоянно сжимая ее так, что мне приходилось вскрикивать и одергивать его.

— Паша, мне же больно! — не выдержала наконец я.

— Извини. Просто мне кажется, что если я разожму твою руку, то навсегда ее потеряю. Хочется сжимать твои пальчики сильнее и сильнее, хотя бы для того, чтобы знать, что ты рядом со мной.

— Послушай, Пашка! Ты не ответил на мой вопрос. Как ты меня нашел?

— Я видел, как тебя увозили эти подонки.

— Видел? Где же ты был?

— Спрятался за домом. Я искупался в речке. Подхожу к дому, вдруг вижу: тебя в машину заталкивают, а какой-то отморозок с моей винтовкой из дома выходит.

— А почему ты не попытался меня спасти?

— В чем? В одних плавках и с мочалкой в руках?! Ну и вышел бы я, только толку мало. Что я могу сделать? Они вооружены. Забрали бы нас вместе… Кто бы тебя сейчас спас?

— Тоже верно. — Я чмокнула Пашку в щеку. — Паш, а как же ты меня сейчас нашел?