Его звали Бог, или История моей жизни

В этот момент я была похожа на побитую собаку. Машинально пригладив волосы, я опустила глаза и поджала губы. На память пришли Маринкины слова, и мне показалось, что она все-таки права. И в самом деле, все, что она говорила, — верно. Я сама придумала себе головную боль, которую потом когда-нибудь придется лечить при любом раскладе. Так стоит ли допускать, чтобы голова болела постоянно, ведь это может перейти в мигрень. Не лучше ли снять боль в самом начале болезни и жить себе припеваючи?! Ведь когда любим, мы утрачиваем способность здраво мыслить. Начинаем рассуждать трезво только тогда, когда пересилим боль и очнемся от дурмана.

Прищурившись, я посмотрела на эту парочку, улыбнулась, погладила Пашку по голове и весело произнесла:

— И действительно, что сидеть ласты парить! Сходите, погуляйте! Ты, Пашенька, обязательно покатай эту малолетнюю дурочку на лодочке и не забудь ей купить пакетик чипсов, чупа-чупс и подари ей букетик одуванчиков. Я думаю, что ей это будет в самый раз.

Любка открыла рот и уставилась на Пашку. Я пошла к выходу и бросила напоследок:

— Рот закрой, а то ворона залетит. Склюет твой язык, чем тогда Пашку удивлять будешь?!

Вернувшись в комнату, я схватила Маринку за руку и в сердцах произнесла:

— Наливай по стопочке, и дергаем отсюда!

— Что случилось? — перепугалась та.

— Всё поняла! Всё! — закричала я что было сил.

— Поняла, так не ори, — прошептала Маринка и налила мне остатки «Джокера».

Осушив содержимое стопки до дна, я схватила Маринку за рукав и потащила ее к входной двери.

— Жанночка, успокойся, — причитала она. — Скажи правду. Ты зашла, а он ее трахает? Вот поганец! Чтоб у него писька отсохла!

Не отвечая, я дернула входную дверь, но она была закрыта.

Ключей в двери не было. Я повернулась и увидела перед собой Пашку. Он стоял и смотрел на меня. За его спиной маячила Любка.

— Дай ключи, — сквозь зубы процедила я.

— Зачем?

— Затем!

— Далеко собрались?

— Открой дверь и мотай со своей малолеткой на ВДНХ.

— Извращенец! По тебе тюрьма плачет за развращение несовершеннолетних! — встряла Маринка.

Я перевела взгляд на подружку:

— Ты-то хоть замолчи, ради бога. Надоела!

— А почему я должна молчать? Ты моя подруга, и я имею право за тебя заступиться. Хорошо, что эти его качества сразу проявились.

— Какие качества? — не поняла я.

— Дурные, идиотка! У тебя дочь растет, подумай о ней! Если он так просто эту малолетку отодрал на балконе в тот момент, когда мы с тобой мирно сидели на кухне, то представь, что было бы, если бы ты с ним стала жить! Ты только представь, что бы он смог сделать с твоей дочерью!

— О господи, — простонала я и схватилась за голову.

— Ну хватит! — вмешался Пашка, подхватил нас с Маринкой под руки и втолкнул в комнату. Затем вынул из кармана ключ, открыл дверь и подтолкнул Любку к выходу:

— Иди домой. Сейчас не до тебя.

— Может, я что-то смогу для тебя сделать? — простонала она.

— Иди, девочка. Всё, что ты могла, ты уже сделала, — выпалила Маринка.

— Паша, я не могу оставить тебя с этими ненормальными. Я за тебя боюсь, — шипела Любка.

Он взял ее за шкирку и сурово приказал:

— Да уйди ты, ради бога! Не валяй дурака! Иди к экзаменам готовься!

— Не смей на меня кричать, Пашенька!

— Пошла вон! — Пашка вытолкал ее на лестничную площадку и закрыл дверь на ключ. Он презрительно посмотрел на нас и злобно произнес: — Нахрюкались…

— Что?! Мы-то нахрюкались, а вот вы — натрахались, — не удержалась Маринка.

— Открой дверь, Паша, я хочу уйти, — отрешенно сказала я.

— Куда ты хочешь уйти?

— Куда угодно. Но здесь я не останусь.

— Переночуй здесь, а завтра уйдешь. Я не могу отпустить тебя на ночь глядя.

— Нет, Паша, ты меня знаешь. Если я что-то захочу, то обязательно сделаю. Наши дорожки разошлись и больше никогда не пересекутся. Я сама справлюсь со своими проблемами. Я очень сильная.

— И как давно ты стала сильной?

— С тех пор, как убили Матвея.

Пашка подошел ко мне и встал на колени.

— Переночуй одну ночь. А завтра уйдешь, — попросил он.

— Хорошо. Только я лягу спать с Маринкой.

— Спать-то еще рано. Может, сходим на ВДНХ, погуляем? Там документы не проверяют. Кепку на голову наденешь, — предложил Пашка.

— Хорошо же я буду смотреться в вечернем платье и кепке. Не надо, я так пойду.

Мы вышли из дома и пошли гулять на ВДНХ. Маринка постоянно старалась встать между мной и Пашкой, демонстрируя свою материнскую заботу. После прогулки мы вернулись в квартиру и стали готовиться ко сну.

— Жанна! Я нашел машину на завтра. После обеда можно выехать. — Пашка смотрел на меня, как затравленный зверек.

— Спасибо. Я как-нибудь сама. Я не нуждаюсь в твоей помощи.

Я легла спать с Маринкой, а Пашка ушел в другую комнату.

— Что, завтра от него сваливаем? — поинтересовалась Маринка.

— Сваливаем, — вздохнула я.

— Вот похотливый сукин сын, что учудил, — не могла успокоиться Маринка.

— Да никого он не трахал. Просто эта малолетняя профурсетка меня оскорбила, — прошептала я и повернулась на другой бок.