Его звезда

— Как мог, — усмехается, допивает вино и опять наполняет бокал. — Когда я тебя спасал с той вечеринки, где тебя накачали черт, знает, чем, я готов был тому придурку свернуть шею голыми руками за то, что он тебя трогал… Трогал так, как хотелось именно мне. И, правда, не жалею ни о чем. Каждая наша близость для меня была нечто больше, чем просто секс. Меня выворачивало от мыслей о тебе, невообразимо тянуло обратно. Все чаще и чаще стал задумываться о том, что жить с нелюбимой женщиной — хуже наказание и не придумаешь. Амина так же страдала, как и я, мы оба были заложниками наших традиций, принципов. Я старался вложить Асхаду мысль в голову, что его сестра несчастна со мною, что нет ничего ужасного в том, что она полюбила русского, который ради нее готов был не только пройти через все условности женитьбы, но и сменить веру.

— Ого! — я была потрясена услышанным, шокирована этой силой любви незнакомого мне мужчины, который готов был идти на такие жертвы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— В последнюю нашу встречу я не должен был так поспешно уходить от тебя, ничего толком не объяснив. Амина летела к Андрею с ребенком, чтобы сбежать с ним. Знаю, это мое упущение, но тогда утром просто не было времени для разговоров, а до этого как-то было не до душевных бесед.

Возникла пауза. Я вертела в руках бокал с вином, Эмин вновь наливает себе вино до последней капли, берет ломтик сыра и жует его, смотря рассеянным взглядом в окно, думая о своем.

— Перед отъездом в Грозный хотел поговорить, попросить тебя меня понять и дождаться, пока разрулю ситуацию Амины и Андрея. Тебя не было дома, разговаривать по телефону отказывалась. В общем я решал свои и чужие проблемы, не понимая только для чего. Наивно полагал, что мне хватит трех месяцев, чтобы установить отцовство Андрея, подать на развод, выпроводить Амину с ребенком из страны. В Грозном невозможно было все сделать тихо и незаметно, где все друг другу кем-то приходились.

— И как ты в итоге развелся?

— Мне пришлось заключить долгосрочный контракт с финнами, открыть офис в Питере, чтобы без каких-либо подозрений со стороны Асхада вывести Амину и Пашу из города. Было столько лишних телодвижений, в какой-то момент стал понимать, что ни черта у меня не получается им помочь. Асхад стал что-то подозревать, мать устраивала истерику по поводу того, что я теперь набегами дома, лишил ее права видеться с внуком. В общем было трудно, я так хотел просто приехать к тебе и посидеть рядом… — сколько боли было в его голосе, не передать словами, я физически ощущала всю тяжесть, что лежала на его плечах. Эмин. Поставив бокал, трет лицо, зачесывает волосы назад, сцепив сзади на шее пальцы в замок, и прикрывает глаза. В эту минуту хотелось его просто обнять, но не смею, зажимаю руки между коленками.

— Они теперь вместе?

— Что? — Эмин непонимающе смотрит на меня, потом видимо понял, о чем я спросила. — Да. Руслан сказал, что все у них хорошо.

— Руслан?

— Этот тот человек, с которым ты меня видела в ресторане.

— Асхад смирился?

— Нет. Если бы не Руслан, он был застрелил и Амину, и Андрея, не пожалел бы и Пашу. Я помог ей, пожертвовав дружбой с ее братом, — и столько тоски было в этих карих глазах, что стало понятно, Эмин до сих пор переживает по поводу того, что его дружба с Асхадом не выдержала такого испытания.

— Жестоко! Она всего лишь хотела любить и быть любимой. Почему у вас мужчина может жениться на русской, а девушка лишена такого права?

— Не знаю. Никогда не задавался таким вопросом.

Вновь молчим. Я рада за Амину. Даже восхищена ее желанием быть с любимым, не смотря на запрет брата, несмотря на то, что теперь не сможет увидеть близких. Надеюсь, что Андрей не даст ей повода пожалеть о содеянном. Смотрю на Эмина. Он действительно выглядел очень уставшим.

— Давно в Москве?

— Нет, я сегодня днем приехал из Питера, сразу же встретился с Русланом, потом он пригласил меня посидеть в ресторане, где собственно ты меня и увидела. Кстати, почему ты на меня вылила воду?

— Приревновала, — тихо признаюсь, опуская глаза на столешницу кухонного островка. Стыдно, очень стыдно, что не сумела себя сдержать и поступила, как истеричка. Хорошо, что это был Эмин, а не его друг Руслан, тот бы меня линчевал за такую выходку на глазах своих товарищей.

— К кому? Я вроде сидел в окружении мужчин.

— Зато в женском туалете две особы решали кому ты достанешься.

— Вот оно что, а я ломал голову, какая муха тебя укусила! — посмеиваясь, Эмин берет бокал, допивает свое вино. — Как насчет тебя?

— В смысле?

— Ну, ты была не одна в ресторане, с каким-то щеголем, который еще упомянул какого-то Сергея!

— Ты ревнуешь?

— Всего лишь любопытствую. С двумя крутишь?