Эгоист

В дверном проёме стояла Ксюша. Очевидно, я выбрался из постели с грацией медведя, раз она всё же проснулась. Девушка завернулась в одеяло, оставив обнажёнными плечи, по которым рассыпались тёмные кудри, и с беспокойством смотрела на меня. И если перед тревогой в её глазах я ещё мог устоять, то перед кожей, едва заметно поблёскивающей в лунном свете — нет. Я снова накинулся на неё, словно безумный изголодавшийся зверь, но она даже не думала сопротивляться. Подхватил на руки и просто швырнул на постель. Брал её грубо, ненавидя за то, что пробудила во мне любовь, привязала к себе стальными канатами, пристегнула цепями и выбросила ключи от замков. А после — настолько же нежно, потому что она была не виновата в том, что у меня от неё сорвало крышу, пережгло к чёрту тормоза и с концами вырубился инстинкт самосохранения.

И даже когда мы были вконец измотаны, я не смог оторваться от неё. Остался сверху, положив голову на её плечо, прижав к себе что было сил, и наслаждался её успокаивающими пальцами в моих волосах и на спине.

— Ты меня тоже любишь, — облегчённо и едва слышно прошептала она.

И это был вовсе не вопрос — констатация факта. Я заметно напрягся, кажется, даже дышать перестал, а всё потому, что ей не нужно было слышать от меня слова о любви — она её чувствовала.

Девушка тихо рассмеялась и обвила меня ногами.

— Я знаю, что ты ещё не готов для подобных разговоров. Знаю, как нелегко тебе свыкнуться с тем, что в твоей жизни появился кто-то вроде меня, кто-то постоянный, но…

Она говорила всё это, но я сосредоточился на одном конкретном отрывке информации.

— Что значит «тоже»? — беспардонно перебил я её и, приподнявшись на локтях, заглянул в серые глаза.

Даже в полутёмной комнате я заметил, как запылали от смущения её щёки.

— Не прикидывайся идиотом, ты всё прекрасно понял.

Я нежно прикоснулся к её губам, ослабляя бдительность, обезоруживая, лишая твёрдости.

— Да, но я хочу, чтобы ты сказала об этом вслух.

Ксюша фыркнула.

— Не раньше, чем ты будешь готов ответить мне тем же.

Что ж, это было справедливо. Но судя по моему внутреннему настрою, случится это ещё очень нескоро. Если я вообще когда-то смогу себя пересилить и сказать ей то, что она хотела услышать. И в то же время я не мог не задуматься о том, что Ксюшу, похоже, потеря свободы совершенно не страшила, раз она решилась заговорить о чувствах. Я пытался осознать, почему её это не пугает, но не мог. Она настолько сильно любит меня, что готова добровольно заточить себя в клетку и оказаться зависимой от кого-то вроде меня?

Я напрямую спросил её об этом.

— Вся проблема в том, что ты неправильно воспринимаешь суть происходящего, — усмехнулась девушка. — Ты считаешь любовь каким-то наказанием за то, что вообще осмелился пустить кого-то в свою душу. Для меня это безоговорочное доверие и поддержка, и я не вижу ничего плохо в том, что бы влюбиться в тебя. Хотя мне приятно думать, что ты хотя бы в своём сознании готов признаться в том, что любишь меня. Демоны ведь в принципе чувствительностью не отличаются, да?

Я тихо рассмеялся на её попытку пошутить, но тут же посерьёзнел.

— Так ты правда меня любишь?

Это было эгоистичное желание — знать её чувства, не давая равноценного ответа взамен, но ничего не мог с собой сделать.

Ксюша сжала моё лицо в ладонях и вдохнула поглубже для храбрости.

— Очень.

Я оценил её ловкую увёртку: она дала ответ, но в то же время не произнесла фразу «я люблю тебя».

— Моя хитрая малышка.

Пришлось стереть её довольную улыбку крепким поцелуем. И, кажется, я в который раз слегка перестарался, потому что девушка начала задыхаться. И всё же, мне было её бесконечно мало. Я хотел дышать ею, видеть её каждую секунду, чувствовать прикосновения её нежных рук и горячие поцелуи, которые доставались мне одному.

— Ты стала моим безумием, — сорвался с моих губ хриплый шёпот, отозвавшийся в теле девушки лёгкой дрожью.

И эта дрожь увела наш разговор в другое русло, в котором были не нужна слова.

Сколько раз в своей жизни я просыпался с приятными ощущениями? Чтоб губы сами расползались в улыбке, и не хотелось проклинать весь белый свет? Пожалуй, ни разу.

Я лежал на животе, приобнимая одной рукой подушку, а на моей спине, уткнувшись лицом между лопаток, спала Ксюша. Ну, то есть, я думал, что она спит, до тех пор, пока она не начала выводить кончиками пальцев узоры на моём позвоночнике. Я шумно вздохнул, давая ей понять, что тоже не сплю, и её рука в туже секунду переместилась на мой правый бок, а губы коснулись сначала позвоночника, потом правой лопатки и плеча. По коже побежали мурашки.

— Ты затеяла опасную игру, — пробормотал я.

Ксюша шевельнулась, и я замер посреди вдоха, когда её обнажённая грудь коснулась моей спины. Тормоза привычно скрипнули, предохранитель для самоконтроля накрылся в мгновение ока. Я резко перевернулся, ловя девушку в капкан своих рук, её распущенные волосы рассыпались по плечам. Но моё игривое настроение улетучилось, стоило мне увидеть неуверенность и страх в её глазах.

— В чём дело?

Девушка опустила глаза.