Эгоист

— Не смей даже смотреть в её сторону! — И я демонстративно спрятал девушку за свою спину. — Один взгляд, слово или даже мысль, обращённые к ней, и я устрою тебе привет из девяностых, ты меня понял? — А после обратился уже к родителям. — Я не хочу заставлять вас делать выбор между нами двумя, но, если он вернётся в этот дом, то я здесь жить не останусь.

Не дожидаясь чьего бы то ни было ответа, схватил чемодан и Ксюшину руку и потащил всё это в свою часть дома. И впервые порадовался, что на двойных дверях, отделяющих моё крыло от основной части, имеется замок. Со всей дури хлопнув дверью, защёлкнул механизмом — благо, открывался и закрывался он только с этой стороны — и продолжил путь. Только в комнате дрожащими от ярости руками содрал с себя пальто и принялся мерять комнату шагами, запустив пальцы в волосы.

Всё то время, пока я пытался остыть, Ксюша тихо сидела на подоконнике, не проронив ни слова, не пытаясь нарушить моё личное пространство. И всё же я ощущал волнами исходящее от неё беспокойство. Лишь когда я, в очередной раз не сдержавшись, впечатал кулак в стену, она вскочила и прижалась ко мне со спины.

Я понимал, что пугаю её своим поведением. Должно быть, ей сейчас было гораздо хуже, чем мне, из-за того, что я потерял над собой контроль. И мне нужно было её как-то успокоить, но я не мог успокоиться сам.

Мягко выпутавшись из её объятий, я повернулся к ней и взял её лицо в ладони.

— Прости меня за сегодняшний день, малышка, — осторожно начал я, стараясь не обидеть самого важного с недавних пор человека в моей жизни. — Я очень тебя люблю; ты даже не представляешь, как сильно. Но сейчас я хочу побыть один. Ты отпустишь меня?

Я чувствовал себя последним куском дерьма, потому что снова заставил её плакать.

— Ты ведь вернёшься? — всхлипнула девушка в ответ.

Удивление от её вопроса на мгновение перебило гнев.

— К тебе — обязательно вернусь. — Нежно прикоснулся к её губам, принимая вкус солёных слёз как своё наказание. Это нужно будет исправить. — Я ненадолго.

Ксюша кивнула, на секунду прижалась ко мне сильнее и действительно отпустила.

Стоило мне покинуть комнату, как сердце в груди болезненно заныло, но мне было жизненно необходимо выпустить пар, прежде чем я снова останусь с девушкой наедине. Я мог бы направиться прямиком в винный погреб, но чувствовал, что от алкоголя не будет никакого толка. Да и моя девочка не заслужила видеть рядом с собой законченного алкаша; хватало и того, что она постоянно видит меня нетрезвым в компании друзей. Поэтому спустился ещё ниже, в Бункер. В самом углу зала висела боксёрская груша, — не знаю, почему, но мне никогда прежде не хотелось использовать её. Нацепив перчатки, я направился к груше, но перед глазами упорно вставало лицо старшего брата, которое я не превратил в фарш лишь потому, что держался за Ксюшу.

Целый час я без остановки вымещал огненную ярость на ни в чём не повинном атрибуте. Потом мне показалось этого мало, и ещё минут сорок я молотил по груше голыми руками. Даже когда брезент в местах ударов начал окрашиваться в красный цвет, а костяшки пальцев болезненно запульсировали, не остановился. С бешеной скоростью кулаки бились о ткань и словно больше не принадлежали мне. Пот застилал глаза, стекал по шее за шиворот футболки, но я его практически не чувствовал, потому что меня всего было хоть выжимай. Лишь когда брезент лопнул, и на деревянный пол посыпался песок, я вроде смог прийти в себя. Дыхалка сорвалась, лёгким не хватало кислорода, кисти горели огнём, но голова прояснилась, гнев понемногу отступал, и я начал чувствовать себя лучше.

И всё же подниматься наверх я не спешил. Ксюша не должна видеть в моих глазах даже намёка на то, что я зол или хотя бы недоволен. Она заслуживала лишь нежность, внимание и любовь, так что ничто не должно отвлекать меня от неё. Под тёплым душем я привёл себя в порядок, а в ледяной воде потушил остатки пылавшего в душе яростного пожара. Только когда от костра не осталось даже дыма, я обмотал бёдра полотенцем, даже не обратив внимания на грязную одежду, брошенную здесь же. Теперь, когда гнев отступил, и внутри освободилось место, я хотел заполнить его положительными эмоциями, дать которые мне не могли ни семья, ни друзья.

Только моя малышка.

В комнате девушки не оказалось. Я уже начал поддаваться панике, когда заметил движение на балконе. Хрупкая фигура девушки сейчас казалась такой маленькой и беззащитной, что мне захотелось сделать две вещи: пожалеть её и надрать задницу себе.

Ксюша вздрогнула, когда я притянул её, прижав к груди. С беспокойством заглянула в мои глаза.

— Ты в порядке?

Я поцеловал её, вновь почувствовав жар в теле, но уже не от гнева. Этот жар был намного приятнее и возникал только рядом с ней.

— Сейчас буду.