Эгоист

— К родителям что ль? — все тем же тоном спросил он.

— Да, — сквозь зубы ответил Миша, — проведать вот приехал.

— Проведай, проведай, коли здесь пока, — он открыл дверь в участок и рукой показал, что можно заходить в здание.

— А за что их? — спросил Миша, стараясь быть как можно хладнокровнее.

— Повздорили по пьяне с компанией подростков, подрались. Одного толкнули, тот упал — голову разбил. Слава Богу не насмерть — иначе б уже другие занимались. Сейчас вот разбираются, кто прав, кто виноват. Черт ногу сломит — те говорят мол батя твой толкнул, а они наоборот — сам упал. — пояснил участковый. — Заходи, только не долго, сам понимаешь. — наказал тот. — Подруга с тобой?

— Пойдёшь? — холодно спросил Миша, понимая, что он сейчас сгорит со стыда.

Вместо ответа Ира сильно сжала ему руку и решительно кивнула, давая понять, что всегда будет рядом.

— Ну, заходите, — пробормотал участковый, открывая дверь.

В обшарпанной комнате, разделенной на двое железной перегородкой, находились его родители. В одной стороне — отец, в другой — мать. Они могли и слышать, и видеть друг друга. Миша сперва посмотрел на мать. Она сидела, державшись за голову, и явно не была готова к встречи с сыном. Отец же лежал на койке и бормотал себе под нос что-то невнятное. От этой картины Мишу замутило. Он захотел развернуться и уйти. Но ему захотелось высказаться.

— Ну, здравствуйте, — холодно и громко поздоровался он. — Что? Не ожидали меня тут увидеть? Я тоже не думал, что приеду навещать вас сюда. Да вы только посмотрите на себя! В кого вы превратились! Вам же наплевать на всех, кроме бутылки! — Миша переходил уже на крик. — Приехал вас с невестой познакомить, а вы… Какой позор! Знаете, вы сами заслужили это! Да! Вам всегда не было до меня дела! С чего бы это я решил, что все стало по-другому?! Люди не меняются! Видеть вас не хочу!

Он развернулся и вышел, взяв за руку Иру, которая в оцепенении смотрела на всю эту сцену. Выйдя из участка Миша схватился за голову и пытался утихомирить свои эмоции. Ира по-прежнему не проронила ни слова. Выпустив пар, выругавшись, Миша повернулся к Ире и со слезами на глазах стал просить у неё прощения. Он извинялся за себя и свое поведение, за своих родителей, за весь мир. После, крепко обнявшись, Ира гладила его по голове, приговаривая, что она нисколечко не обиделась и все у них хорошо.

— Вот поэтому, я не хотел, чтобы ты ехала, — выпалил он, когда они приехали на такси до станции. — Я тебя прошу — пусть весь этот спектакль останется здесь.

— Милый, не переживай, это останется в прошлом, как дурной сон, — она гладила его по руке и мягко улыбалась.

Ближайший поезд был с пересадкой в Буе и только через несколько часов, и Миша, раскисший после увиденного, думал, как им скоротать время. На улице снова пошёл дождь и мысли о прогулке смыло в ближайшую канаву вместе с пылью дорог. Рядом со станцией был краеведческий музей, куда ребята и пошли. Правда, он представлял из себя больше деревенский домик с кучей местной утвари. Несмотря на усталость, накопленную с утра, кучу эмоций и переживаний, они смогли отпустить этот день и просто наслаждались моментом и друг другом. После они забежали в столовую, находящуюся при Спиридоньевской церкви и вернулись на платформу.

Поезд от Буя шёл почти четырнадцать часов, ребята успели выспаться и отдохнуть после трудного дня. Больше тему Мишиных родителей они не поднимали.

Свадьбу назначили на восьмое августа. Ребята посчитали, что число 08.08.2005 красиво сочетается. Подготовка шла полным ходом. Пригласили гостей, коих насчитали 29 человек с учётом Матвея и его девушки, которые все же обещались приехать. К слову, Матвей ещё удостоился чести стать свидетелем жениха, а свидетельницей Иры, после долгих уговоров невесты, стала Маша. Они выбрали недорогое приличное кафе недалеко от парка 300-летия Санкт-Петербурга, а фотосессию устроили у Казанского собора и на узких улочках вдоль речек, напоминающих Венецию. Завершили памятное событие все в том же парке, у воды.

На Ире было узкое белое платье по плечи с широким подолом и короткими рукавами. Миша был одет в темно-синий костюм с белой рубашкой и голубой бабочкой. Смотрелись они весьма органично и эффектно. На свадьбе прозвучало много замечательных пожеланий и слов от разных родственников Иры, которых Миша видел в первый, а некоторых даже и в последний раз. Гости особо не переживали за тот факт, что Мишу знают только Ирины родители и сестра, поскольку для большинства эта информация была излишней. Ирины подруги, коих Миша насчитал в количестве четырёх, знали Мишу заочно — по рассказам. Только с одной они были знакомы лично — с Юлей, которая со школьной скамьи не потерялась в круговороте жизни. Она была тихоней, но не из тех замкнутых и не уверенных в себе девушек, которые проводят все вечера дома с родителями, а скорее из какого-то книжного образа, создававшего иллюзию того, что именно такой типаж привораживает к себе принцев и успешных мужчин.