Эгоист (СИ)

Лицо Антона несколько раз поменяло свое выражение, а потом он закрыл глаза и глубоко выдохнул.

- Ты... ты беременна! - прерывающимся от волнения голосом полуспросил-волувоскликнул он.

- Да, - вздохнула Нина и печально посмотрела ему в глаза.

Какое-то время Антон молча переваривал эту новость, а потом удивленно спросил:

- Но как это помешает нам быть вместе?

- Ты ведь не хочешь детей, а я ни за что не сделаю аборт. Это мой ребенок и я его люблю!

Антон покачал головой, потом усмехнулся:

- Тебе повезло, что тебе нельзя нервничать, а то бы я задал тебе жару! Неужели я похож на такого кретина, который готов отказаться от любимой женщины, из-за того, что у нее будет от него ребенок?!

- А ты... не готов? - робко спросила Нина.

Антон закрыл лицо рукой и глубоко выдохнул.

- Ну ты и дуреха... И злиться на тебя нельзя, просто патовая ситуация... Ну ладно, отшлепаю тебя потом, когда родишь. Надеюсь, теперь-то ты уже никуда не денешься!

Нина смущенно смотрела на него, кусая губы и беспомощно чувствуя, как в ее груди разворачивается что-то большое и прекрасное, и заполняет все ее существо.

- А что, если... это будет для тебя слишком большим испытанием... - пробормотала она.

- Наверно, тебе лучше помолчать, а то становится слишком тяжело не злиться! - сказал Антон, сгреб ее в охапку и стал целовать. Кажется, теперь ее счастье обрело свою окончательную форму...

Часть 2. Эпилог

5 месяцев спустя.

Антон вошел в прихожую, запер дверь и бросил ключи на полку. В доме было тихо и темно, но это его не смущало: уже бог знает какой час ночи - Нина, конечно, спит. И он тоже мог бы давно спать в гостинице в Севастополе, но... он не мог. Его, как магнитом, тянуло к жене. Как бы сильно он ни устал и как бы ни было поздно, Антон садился в машину и мчался в Ялту, потому что там его ждала любимая женщина. Он так долго мечтал об этом и так отчаянно страдал вдали от нее, что теперь готов был проезжать по несколько сотен километров в день, чтобы иметь возможность засыпать и просыпаться рядом с ней. Антон скинул туфли и прошел на кухню - на столе стояла тарелка с ароматно пахнущим домашним печеньем, накрытая чистым льняным полотенцем. Ее вид и аромат заставили болезненно сжаться его давным-давно пустой желудок. Откровенно говоря, Антон вообще не помнил, ел ли сегодня хоть раз после завтрака. Он уже хотел схватить одну печеньку и сожрать ее самым что ни на есть диким образом, но в его голове неумолимо зазвучал голос Нины, требующий сначала вымыть руки. Поборовшись с ним с минуту, Антон сдался и поплелся в душ. А потом он вошел в спальню в одном полотенце, чтобы переодеться, и забыл про голод. Нина спала безмятежным сном младенца, закинув руки за голову в беззащитном жесте, и шелковая сорочка мягко облегала ее округлившийся животик. Грудь Антона затопила невыносимая нежность. Он подошел к кровати, поправил одеяло, а потом поцеловал жену в щеку. Она тут же открыла глаза, сонно улыбнулась и потянулась руками к мужу.

- Ты приехал! - сладко пробормотала она. - А я уже решила, что не приедешь - вот и залегла в спячку...

Антону пришлось прилечь рядом с ней, чтобы как следует ее обнять и поцеловать. Он залез к ней под одеяло, полотенце соскользнуло с его бедер и упало на пол.

- Мм, какой ты мокрый... - промурлыкала Нина, и Антон мгновенно воспламенился. Наверно, это эгоистично - приставать к беременной жене чуть не каждую ночь, а впрочем, если она не против...

Потом он расслабленно улегся на свою подушку, а Нина принялась гладить и теребить его волосы, время от времени целуя его то в лоб, то в висок, то в щеку. Это была его персональная антистрессовая терапия, и сейчас он чувствовал, как все дневные тревоги и заботы отступают, и вслед за телом ум его расслабляется, давая дорогу тонким, неописуемым ощущениям. Только одно его расстраивало: усталый мозг планировал отключиться с минуты на минуту, а Антону так хотелось хоть немного побыть рядом с Ниной, находясь в сознании...

Однако следующее, что он помнил - яркий свет, струившийся из окна. Часов, наверно, восемь... Нины рядом не было - конечно, уже убежала готовить завтрак. Глупышка! Она всерьез думает, что его пищевой голод важнее душевного. Антон снова задремал ненадолго, но потом почувствовал знакомый запах духов, мгновенно открыл глаза и сел на кровати. Перед ним стояла его прекрасная пузатая нимфа - порой ему казалось, что так она нравится ему чуть ли не больше, чем с плоским прессом. Даже трудно объяснить, с чем это связано: сколько Антон себя помнил, он испытывал к детям только страх и раздражение. Возможно, ему просто нравится, что она носит именно ЕГО ребенка, и этот очаровательный животик отпугивает от нее других самцов вида homo sapiens. Антон поманил ее к себе, усадил на колени, крепко обнял.

- Милый, уже одиннадцатый час, - вкрадчиво сказала Нина, нежно поглаживая его по голове. - Прости, не хотела тебя будить, ты так сладко спал...

- К чему эти извинения? - нахмурился Антон, заглянув ей в лицо. - Ты думаешь, я расстроюсь из-за того, что ты меня не разбудила?

- Скорее уж рассердишься...