Егор Летов и группа «Гражданская оборона»

Ну а об очередном цикле из четырех новых альбомов «Гражданской Обороны» Егор спустя годы говорил так: «Это самая, пожалуй, бескомпромиссная, “некоммерческая” работа “ГО” (и вообще продукции “ГрОб-Records” наряду с деятельностью нашего с Кузьмой параллельного проекта “Коммунизм”), особенно это касается таких альбомов последнего, как “Веселящий газ”, “Сатанизм”, “Игра в самолетики”. Вообще трудно провести четкую разделительную черту между творчеством этих двух коллективов – песни, написанные для одного, перекочевывали в другой и обратно, использовались общие “индустриальные” и шумовые подложки, фонограммы, эффекты. Идеи, наконец.

Это высший пик брутальной звуковой дерзости, агрессии на тот момент, попытка достижения максимальной некомфортности, неудобоваримости для среднего слушателя. С одной стороны, это был риск потерять публику, с другой – возможность наконец обрести СВОЕГО. Настоящего, подлинного, идейного, врубающегося. Исходя из вышеописанной концепции, запись производилась с максимальными нарушениями норм звучания – прямое разделение каналов, голос, записанный с нарочитым перегрузом, утопленные, “размазанные” ударные, свистящие гитары, всяческий атональный шум и грохот».

Вплоть до 1989 года включительно практически все «номерные» альбомы «ГО» имели хронометраж в 30 минут – это было связано с условиями их дальнейшего распространения на магнитофонных катушках длиной в 375 метров на 19-й скорости, как раз по альбому на одну сторону. «Русское поле экспериментов», завершающая песня одноименного альбома, занимает практически его половину. Летов сочинил ее в 1988 году и исполнял еще до записи на акустических концертах. Она стала первым, но не последним его столь монументальным и суровым полотном, мгновенно разошедшимся на цитаты. Впрочем, та же судьба ждала и многие другие его произведения. Мучительная, нечеловеческая, страшная, бесконечная, очень часто ею концерты и завершались, после такой коды трудно что-нибудь добавить (хотя впоследствии и это правило, как и многие другие, самим Егором и было нарушено). Это потом ее будут петь хором полные залы, а тогда единственно возможной реакцией после последней фразы-цитаты «Вечность пахнет нефтью» виделись тишина и молчание. Как и у Янки с ее «Домой!» или «Ангедонией». И Егор прекрасно понимал, что в «Русском поле экспериментов» ему удался «запредельный уровень ПРЫЖКА выше собственной головы».

Посев и всходы