Егор Молотков и сыпучая карта

Тетя Зоя бросила пост, стояла на крыльце школы и зазывала людей внутрь. Она раздавала прохожим леденцы, футболки и приглашала всех бесплатно проверить зрение. Граждане слушали, кивали и доверчиво заходили внутрь. Внутри их хватали под руки красивые старшеклассницы и провожали в спортзал. Обратно никто из взрослых в одиночку не выходил. Мимо Егора с залихватской военной песней промаршировали десять старушек и дедулек. Они бодро несли два кресла, два сундука и огромную сложенную палатку. Вела десятку… бывшая «классная» Егора, Нина Петровна. Она больше не плакала, напротив, в закатанных серых штанах и серой футболке выглядела очень счастливой.

– Школа лучшая у нас! – запевали бабушки.

– …хоть сейчас в четвертый класс! – взрывались в ответ деды, а кто-то пронзительно посвистывал.

– Егор! Молотков! Это я, я здесь!

На всякий случай Молотков притаился, ожидая подвоха. Голос доносился из дальнего угла гардероба. Обычно в том просторном углу, отгороженном сеткой, раздевались самые маленькие. Сегодня его превратили в тюрьму. Очевидно, там держали тех, кто отказывался проверять зрение, или других ценных пленников, для чего-то нужных захватчикам.

– Молотков, это я, Стрижаков!

Толкая перед собой горшок с фикусом, Молотков пополз вдоль стены. Ему удалось подобраться к гардеробу вплотную. Но сетчатая дверь оказалась заперта на висячий замок.

– Вовка, ты где? Они тебя били?

– Да ладно, по фигу, – Стрижаков схватился с той стороны за прутья сетки, на его щеке алели царапины, губа раздулась, над глазом раздувался фингал. – Молоток, они моего папашу захватили. Я с ними дрался, но меня скрутили. Слышь, Молоток, позвони моим, только домой не ходи…

Стриж просунул между прутьями свою трубку.

– Нет, погоди, я без тебя не уйду, – Егор подергал замок.

– Молоток, не дури, ты один не справишься, – зашепелявил Вовка. – Ты слышал, новый директор придумал отряды безопасности? У них адреса, тебя живо найдут!

– Кто там? Ах, это ты, Молотков? – Рядом с помятым Стрижом возникла другая опухшая физиономия, которую Егор не сразу узнал.

– Полина Лазаревна? Ой, что они с вами сделали?

– Попытались вставить линзы, – печально рассмеялась отважная библиотекарша. – Но почему-то их линзы у меня на глазах не приживаются. Здесь с нами еще человек шесть таких же. На всех это не действует… Молотков, слушай меня очень внимательно! Ты – не слишком аккуратный читатель и должен библиотеке две книги, но я надеюсь, что главное ты запомнишь. Ни в коем случае не ходи в полицию! Только время потеряешь, тебе все равно не поверят. Беги на телевидение или в газету, к журналистам. Скажи им…

Но, что именно сказать журналистам, Молотков так и не узнал. Потому что с крыльца, звеня на пальце ключами, возвращалась гардеробщица тетя Зоя. За ней показался отец Вовки Стрижакова и с ним еще двое незнакомых взрослых мужчин. Они волокли связанного тощего очкарика. Шляпа у того слетела, нос был разбит, с подбородка лилась кровь. Егор на четвереньках юркнул под скамейку и прикрылся чьим-то пальто.

– Вы не смеете! – верещал очкарик. – Верните мне телефон! Я вызываю полицию…

– Вызывай-вызывай! – Один из мужчин со смехом шваркнул айфон об пол. Тетя Зоя загремела ключами и отперла тюрьму. Туда кинули связанного очкарика. Довольные мужчины развернулись и отправились обратно на улицу.

Молотков двумя руками придерживал челюсть, чтобы зубы не слишком сильно стучали. Мальчик узнал очкарика – это отец его одноклассницы Чесноковой, который работал в городском правительстве и всегда помогал школе. Он-то точно не мог так быстро стать предателем!

Дождавшись, пока мимо с песнями промарширует отряд второклашек, Егор вынырнул из своего укрытия. Он хотел пристроиться в хвосте 2-го «А» и вместе с ребятами проскользнуть мимо тети Зои. Но едва сделал шаг, как позади послышался знакомый и почти родной голос Леры Гайкиной:

– Егор, скорее, спаси меня!

Молотков заозирался по сторонам. Голос доносился из распахнутой двери канцелярии. Гайкина сидела там, привязанная к стулу, ее длинные волосы закрывали лицо. Рядом никого не было. Ничего не соображая, Молотков ринулся на помощь.

Он быстро вбежал в приемную. Вроде никого… Гайкина тихонько хныкала. Слева и справа – закрытые двери директорского кабинета и кабинета завуча. На полу – документы, папки, ручки, фломастеры.

– Лера, тебе больно? Сейчас, погоди, я тебя освобожу!

Он заметался в поисках ножа или ножниц и слишком поздно понял, что Гайкина вовсе не плачет.

Гайкина смеялась!

Дверь позади Егора захлопнулась. Из-за шкафа появилась довольная рожа Нестора Альбертовича. Из дверей кабинета завуча вывалились двое здоровенных старшеклассников.

– Не дергайся… Ты же умный мальчик, Молоткоф-ф.

Егор замер. Ему показалось, что в комнате кончился воздух. Гайкина откинула волосы с лица, бросила веревки и громко засмеялась.

Серые линзы на ее глазах выглядели почти красиво.