Егорушка

Сосал? – Взасос.

А как порою темной

Глазком светила? – Помню.

.........................……………….

Припомни прежнюю хлеб-соль!

Мы – тощие, ты сытый!

Отдай овцу! Сокрыты

Ресницами твои глаза!

Егорушка, взгляни в глаза,

Взгляни на мех-мой-проседь!

Егор, Волчица просит!

Егорушка!” – Но нем и глух

Егор. Лоб жилами набух.

Лик грозный. Дых неровен.

И – лбом в снега: “Виновен!

Виновен! Рвите на куски!

Виновен! Не отдам овцы!

Хватай! Не шелохнуся!

Да что ж не рвете, трусы?”

И – разом – волчье воронье:

Один: мое!

Другой: мое!

– Прочь! – им Волчиха с дрожью:

Мной вскормлен – мной и пожран!

Молись, Егор! – Тот в воздух: чмок!

– Прощай, браток!

Гуляй, браток!

А уж в ногах: “Не выдам!”

Браток стоит: шерсть дыбом.

И гневно: “Не отстать клыку!

Как ты мне брат по молоку.

Так я тебе – по хлебу!

Спасайся, брат! Я следом!”

– “Нет, брат, не место тут двоим:

Сдурил один – помру один!”

А уж над спором ихним

Волчиха – жарким дыхом.

Слюной-струею каплет в спор:

– “Пора, Егор! Стара, Егор!

Не жду! – Взыграло чрево!”

Вздохнул Егор. На древо

С ягненочком – на весь свой век

Глядит, и вдруг – как вспыхнет снег!

Костром-великим-гневом

Горит, горит Царь-Древо!

И – опрометью – волчий сброд!

– Горит! – А пламя посеред

– Горит! – как в ризе ценной

Ягненочек нетленный.

Навечно............………

* * *

“Вставай, Егор! Потом доспишь!

Уж день скрипит воротами!”

Глядит Егор: шатром-костром

В глаза – заря широкая.

В ногах волчок, сражает блох,

Крючком скрючившись, скрючимшись.

– “Чай, третий самовар заглох,

Все сушки пересушатся!

Вставай, лентяй!” На ножки – скок

Егор, тулуп внабросочку.

Глядит-глядит в зарю-восход,

Глядит-глядит без просыпу.

Глядит – аж душу потерял!

Аж захлебнулся золотом!

А волк: “Кто шапку потерял —

Тому венец под молотом!”

Купечество

Как к голубке безмужней вдовушке

Попросились купцы в ночевочку:

“Далеко, мол, вдова, до городу!”

Видит баба: седые бороды.

Втора – первой, а третья – второй седей —

И впустила чужих людей.

Еще рук не успели выпростать —

А уж им самоварчик вытрясен.

Еще шуб не успели вытрусить —

А уж им самоварчик – искрами.

Не успели сосульки сойти с усов —

А уж им самовар готов.

Стакана не схлебнули цельного —

А уж им зипуны подстелены.

Пол-ломтя не сжевали ситного —

А уж им и подушки взбитые.

Не успели <ни крошки> стряхнуть с усов —

А уж и ночлег готов.

Инда взмокла, толчась, заботимшись.

А старшой: “Хороша работница!”

А второй: “Золотые рученьки!”

А третёй: “Не трудися, внученька!”

Не успели ресницы довесть до глаз —

Да все трое как вскрикнут враз:

“Ой, доченька! Никак – летун!

Летун-храпун! Летун-хапун!

Всю казну забирай на откуп!”

А она, ухмыльнувшись кротко:

“Не трудитеся, деды! Не змей летит, —

То сыночек-мой-свет сопит!”

Прозвенела казна за пазухой.

А старшой: “Хороша присказочка!”

А второй: “Не плоха присвисточка!”

А третёй: “Чудеса – поистину!”

И все разом: “Прости нас, вдова, дедов:

Тоже разных видали вдов!”

Еще смута с лица не схлынула —

А они уж друг к дружке спинами.

Еще крест-не творили-заповедь —

А старшой уж с вторым – посапывать.

Не успела........................…….

Да как трое все вскочут враз!

– “Ой вдовушка!

Он-он – летун!

Летун-храпун,

Летун-хапун!

Пожалей нашей капли кровной!”

А она голосочком ровным:

– “Не крутитеся, деды! Не змей пыхтит:

То сыночек-мой-свет храпит”.

Посинели в лице, как тряпочка,

А старшой: “Хороша похрапочка!”

А второй: “Нелегка погудочка!”

А третёй: “Богатырь, знать, будущий!”

И все разом: “Уж лик твой, вдова, таков:

Уж и льстивый он, змей, на вдов!”

Еще нитка в иголку ленится, —

А они уж за сон-храпеньице,

Еще шовчик не взят навыворот —

А по ним уже вошки прыгают.

Не успела иголку воткнуть в атлас —

Да все трое как вскочут враз!

“Ой, ноченька!

Ну что ж, летун!

Хватай, храпун!

Хватай, хапун!

......… громкий

А она не взглянув от шову:

“Не бранитеся, деды! Не змей пыхнул:

То сыночек-мой-свет вздохнул!”

Отхлебнули как синьки-щелоку.

А старшой: “Хороша ночёвочка?”

А второй: “По грехам, знать, нашенским!”

А третёй, с тихотцой монашенской

Поклонился, да ровно кулёк-знать-холст

Так молчком под скамью и сполз.

Ползком сполз – скоком выскочил.

– Ой, мать честна! Ой, с кисточкой!

Микола-свет-Угрешинский!

Сам-сам лежит и чешется!”

Не успела кресточку достать в доказ —

Да как дверью все хлопнут враз!

К горшкам-к шесткам, знать, в обчество.

В к<отлах>, в лоханках топчутся,

Овечным сбродом мечутся,

Клянут свой сан купеческий...

Энтот в тесто, тот в жбан-угораздил-квас...

Да все трое как вскрикнут враз.

И трубный глас:

“Держи! Держи!

В мой сонный час!

А чччерт бы вас!

Где честь у вас, приличество?

По самому по личику

Слоном скакать! А черт бы вас

Растряс! В мой сонный час!

На свет, кроты, из норушки!”

Тут всех воров Егорушка

Вперед себя – как вытолкнет!

А сам-то – лбом об притолку

Как ахнет! – Лоб-то вытерпит!

И в избу – вместе с притолкой!

Ревет: “А ну-ка, родные!

Кажи статью доходную!

Огнем по телу мечену —

Кажи статью наплечную!

<Имя>-чин-званье-отчество!”

Взглянул – д’как расхохочется!

“Ой дурни вы! Ой седые!

Ой, рухлядь вы прадедова!

Ой, холостые ружья вы!

Ой, вы громилы дюжие!

– Чай, трех погостов старосты?

Да что ж это вы – под старость-то?”

Старшой вперед оправился:

“По всей Руси мы славимся”.

Второй: “Назвать по имени —

По всей Руси мы чтимые”.