Эй-ай

Гарик задумался, не отрываясь, однако, от своего занятия — он строил компьютерную модель нового, человекоподобного тела для своих подопечных. Сложность задачи далеко выходила за пределы понимания как киберпанков, так и Эй-Ай, знакомство которых с электроникой было очень ограниченно. Они не участвовали в разработке, а лишь наблюдали и пытались учиться. Люк читал справочную литературу и одновременно ремонтировал проводку в крольчатнике, Гик и Мак шарили в Интернете, пытаясь найти новые учебники, по мере того как Гарик запрещал им читать то, что они уже нашли, объявляя сотую, наверное, книгу несусветной чушью, а Кира чинила систему автоматического полива, сильно пострадавшую от внимания детей, Кирой назвали номер четыре те же дети, прежде чем взрослые успели вмешаться, точнее — девчонки назвали: Кристина, Анна и Вика. Затем киберы решили, что для полноты информации им не помешает иметь в группе хотя бы одну представительницу прекрасного пола… и так на принадлежащей Бобу территории появилось розовое в цветочек чучело с бантиком на антенне. «Розовое в цветочек» Кире пришлось убрать, подчиняясь протестам общественности, а вот бантик остался. Собственно, они все носили бантики, с легкой Кристининой руки, но бант номера четыре был много больше.

— Я как-то не думал об этом, — сказал Гарик. — Этот вирус или как его там назвать — он мог бы здорово навредить, если его не остановить. А с другой стороны, совсем сворачивать жалко. Потом — мне никогда Манхэттен не нравился, судя по фото то есть. А так — запретная зона. Круто.

— Вы могли бы использовать эту систему для захвата мирового господства.

— А зачем мне мировое господство? — возмутился юноша. — Я же киберпанк! Мне, наоборот, нравится открытое информационное общество.

— Понятно. — Мак связался с Люком, передал ему содержание беседы, затем они принялись обсуждать предложенную Гариком схему.

Схема не была окончательной, но даже в таком виде, покажи ее Гарик в любой электронной суперкорпорации, он получил бы работу немедленно. Самую высокооплачиваемую работу. Другое дело, что юноша предпочитал свободу…

Так или иначе, новое тело должно было быть небольшим — Гарик не любил больших машин, — легким и очень подвижным. Самые дорогие и надежные узлы, дублирование критических участков, и — в перспективе — полная человекоподобность. То, что должно было получиться в первый, так сказать, проход, должно было походить на человека, иметь две руки, две ноги и так далее. Далее — постепенно и по частям — сходство можно было развивать. Парики, кинокамеры, имитирующие человеческие глаза, кожа-хамелеон, отдаленный родственник мимикрила, пусть не столь быстро меняющая цвета, зато гибкая и эластичная.

— Мы утрачиваем броню, — сказал наконец Мак. — Это плохо.

— Уязвимость, — возразил Гарик, — всегда была частью человеческой жизни. А что делать? С броней — только на гусеницах.

— Мы утрачиваем лазерное оружие.

— Не совсем, — ответил киберпанк, наблюдая, как компьютер пробует его творение на прочность. У фигурки на экране уже сломались обе ноги, и это было плохо. — Я думаю поставить вам лазеры другой модели — послабее, правда, но все же… Потом, можно и не лазеры. Да и эту технику, — он кивнул на заслонку, из-за которой у Мака могла выдвигаться лазерная пушка, — мы тоже выкидывать не собираемся. В случае чего — в руках понесете.

— Понятно. Как насчет ночного зрения?

— Я думаю об этом, хорошо? Я не Билл…

— Гейтс. Я знаю.

— Ну вот… — огорченно произнес Гарик, глядя на то, что вращалось перед ним на экране, — череп тоже не выдержал…

* * *

— Новости смотрел?! — Боб ввалился в комнату, размахивая экраном и страшно довольный.

— Если ты перестанешь этой штукой махать.

— Ага… — Боб поставил экран на стол, и вся компания приготовилась наслаждаться новостями. Показывали Манхэттен.

— Согласно последним сведениям, полученным нашим корреспондентом, — армии удалось остановить наступление противника. В настоящее время террористы удерживают два района — аэропорт Ла-Гуардиа и Манхэттен. Все попытки армейских подразделений отвоевать хотя бы несколько метров захваченной территории наталкиваются на бешеное сопротивление. У нас в гостях…

Кто именно у них в гостях, Гарик слушать не стал, он отвернулся от экрана и погрузился в работу или по крайней мере сделал вид, что погрузился.

— Удалось остановить! — доносилось до чутких микрофонов Эй-Ай. — Как же! Хвастуны!

— Ты противоречишь самому себе, — заметил Мак. — Ты сам остановил это наступление, а теперь проявляешь явные признаки сожаления…

— Люди вообще противоречивые существа, — философски заметил Боб. — Особенно когда кто-то плохо обращается с их любимыми игрушками.

— Игрушками?

— Не говори мне, что ты не знаешь, что такое игрушки.

— Хорошо.

— Что — хорошо?

— Не скажу.

— О Господи! Чему вас только там в армии учили?! — Боб горестно вздохнул, затем, осознав свою ошибку, поспешно добавил: — На этот вопрос не отвечай. Это риторический.

— Хорошо.

— Да потише вы! — не выдержал Гарик. — Я же слушаю!