Эй, это моя Рыбка!

С Лешей мы договорились встретиться у входа в общежитие. Уже спускаясь, я поняла, что он еще ни разу не видел меня в юбке. В джинсах, брюках, домашних штанах – а в юбке нет. Я смущенно разгладила ткань. Сиреневую блузку я все же надеть не рискнула, хотя она и впрямь подошла лучше, чем коричневый свитер с объемным воротом. Зато с ним можно было надеть коротенькую кожаную курточку. Ирка убеждала меня выбрать сапоги на высоком каблуке, но я не решилась: не знала, где живут родители Леши и далеко ли туда добираться. Еще один минус мне, как репетитору – вдруг это такие дальние дали, что не дойти, не доехать. Вряд ли Леша будет провожать меня на каждое занятие. Хотя я бы не отказалась. Да и родители, наверно, сказали бы спасибо за чаще появляющегося дома сына. Я в очередной раз задалась вопросом: почему он не живет с ними. Если бы я была местной… На этом мои мысли застопорились, потому что Леша тоже «приоделся». Нет, никаких байкерских прикидов, сделавших его внезапно суперсексуальным. Или дизайнерских вещиц. Просто я еще ни разу не видела его в пальто, с аккуратно повязанным шарфом. В прошлую нашу прогулку он, кажется, был в болоньевой куртке неброского серого цвета. Пальто же было приятного шоколадного оттенка. Образ «как дэнди лондонский одет» завершался зонтом-тростью. Начищенные ботинки сверкали.

– Ого, – присвистнула я. – Эмм… Нас пригласили на светский раут? Кажется, я не так одета.

– Нет, я просто пытаюсь произвести на тебя впечатление. – Он подмигнул мне. Подмигнул! – Хотя, по правде говоря, это все для мамы… Она пытается сделать из нас с отцом «приличных людей», так что дома я стараюсь выглядеть прилично.

Я скисла. Есть множество вещей, которые не стоит говорить девушке. Вот эта явно была одна из них. Плюс мне стремительно захотелось переодеться. Кажется, маленькое черное платье, которое должно быть у каждой уважающей себя девушки, больше бы подошло. Беда только в том, что в моем шкафу этой обязательной для леди одежды не было. Что ж, бедно одетая гувернантка и щеголеватый сын хозяев – популярный сюжет в любовных романах. Да и учтиво предложенная Лешей рука внушала надежду. Я с легким поклоном взяла его под руку.

– Ну, где наш экипаж? – Я прикрыла глаза, представляя себя в платье конца девятнадцатого века. В таком, с большим турнюром. И в шляпке. С пером. А на ногах должны быть красивые туфельки, с небольшим широким каблуком. Желательно, атласные. И…и фраза «Извини, придется проехать пять остановок на автобусе» мало вписывалась в представляемую мной картину.

– Хорошо, что у студентов бесплатный проезд, – не знаю, зачем я это сказала. Будто Леша сам этого не знал.

– Да, еще пара месяцев безлимита – и здравствуй, взрослая жизнь! – Леша улыбнулся, не смотря на меня: оглядывался по сторонам прежде, чем перейти дорогу.

– Как, ты уже выпускник? – Я сделала удивленное лицо, будто не вспоминала об этом совсем недавно. – Чем планируешь заняться?

– Пойду работать по специальности. В общем, место для меня уже есть.

– Ого, везет!

– Да моей заслуги здесь нет – буду работать у друга отца. Я и сейчас ему порой помогаю, а после выпуска выйду на постоянку. Отец считает, что я должен поработать с другими людьми, прежде чем стать его партнером.

– То есть он тоже юрист? – Мы дошли до остановки. Людей на ней было немного: наверно, предыдущий автобус ушел совсем недавно.

– Так точно. У нас на факультете это неудивительно. Мне кажется, юрист – не менее преемственная профессия, чем врачи или актеры. Почти у всех ребят с моего курса кто-то из родственников связан с юриспруденцией. А почему ты выбрала… А чем ты занимаешься? В смысле, я знаю, что ты на матмехе, но кто ты? Новая Софья Ковалевская? Какие планы после выпуска?

От ответа меня отвлек, даже – спас, подошедший автобус.

– Потом расскажу. Кстати, ты мне так и не объяснил, что это за бандон.

– Абандон, Рыбка, абандон! – мой «ликбез» в юриспруденции длился все пять остановок.

До поступления в университет Леша, оказывается, жил в одном из домов, построенных еще до революции. По его словам, их нынешняя квартира принадлежала еще его прадеду. Точнее две из четырех комнат квартиры, долгое время бывшей коммуналкой.

– Когда я родился, уже три комнаты были нашими – дед выкупил. Пока я был маленький, в единственной «не нашей» комнате жила семья с…

– С девочкой одного с тобой возраста, а потом вы потерялись и… – Ирка давно говорила, что мне пора самой писать романы. Какая еще маленькая соседка? Леша, видимо, думал так же. Он удивленно смотрел на меня, пока мы шли от остановки к подъезду.

– Ммм, нет. Семейная пара, которая там жила, мне годилась в дедушки и бабушки, – я промолчала, хоть мне было, что к этому добавить, – но у них был пудель. У нас с ним не сложились отношения: я относился к нему, как к большой ожившей игрушке. Он мужественно терпел, но, кажется, и он, и его хозяева вздохнули спокойно, когда отец смог выкупить их долю. Девчонки этого и не помнят: они уже росли в полностью нашей квартире.