Эй, это моя Рыбка!

– Но он так ухаживал… – Я и сама не хотела вмешиваться в дела одной из самых заметных пар нашего универа, но ввязалась. Зачем? Наверно, тоже хотелось той романтики, которую Антон устраивал для Лизы: серенад под окнами, пряток под кроватью от строгой комендантши, записочек на парах. Мне льстило, что после красавицы Лизы он обратил внимания на меня. Конечно, Ирка утверждала, что шарма во мне больше, чем в бывшей-нынешней девушке Антона, но я не слепая: мои заостренные черты лица тяжело назвать красивыми. А Лиза… Миниатюрная, с аккуратной стрижкой и чуть вздернутым носиком – ее даже фотографы на улице останавливали. Я же со своими длинными волосами с посеченными концами привлекала только парикмахеров, предлагающих поправить стрижку. Месяц назад я все-таки согласилась побыть «моделью» для подруги-парикмахера. Как оказалось – зря. Нет, руки у подруги были что надо, а вот структура моих волос для желанного каре, как выяснилось через пару дней, совсем не подходила. Волосы топорщились во все стороны неровными вихрами. В итоге вместо девушки с обложки я стала кем-то еще более непонятным с неряшливыми хвостиками. Уж лучше бы оставила свои косы с посеченными концами. В общем, Ирка звала меня нынче каре-ристом, а Антон и вовсе бросил. Черт. Я снова всхлипнула.

– Так. – Ирка потянула меня за руку, заставляя подняться с дивана. Я встала, едва не запутавшись в сползшем с плеч пледе. – Хватит этих самобичеваний. Лучше б по волосам так горевала.

– Да я и по ним тоже. – Настроение стремительно падало. А я-то думала, что дальше некуда. – Но Антон…

– Помню я, как этот гад сдуру ляпнул, что пора бы вырасти из детских косичек, – подхватила мою мысль Ирка. – Но вряд ли он предлагал эти косы так безжалостно оттяпать. Что уж, не зубы, отрастут. И фиг я тебе позволю совершить этот акт вандализма снова. Одевайся.

Мысли Ирки скакали, и я, придавленная своим горем, за ними не поспевала. Но послушно оделась. Конечно, домашние «штаны для йоги» и футболка на три размера больше вряд ли годились для выхода свет, но Ирка осталась довольна.

Я не сопротивлялась, когда она потянула меня к двери, молча шагнула за порог… и только тогда ощутила неладное. Моя хитрая соседка осталась в комнате и резко захлопнула дверь перед моим носом. Я услышала щелчок щеколды.

– Иди, проветрись, – прокричала она сквозь тонкую фанеру, из которой были сделаны все двери в нашем общежитии, да и стены, судя по слышимости, тоже.

– Ирка, не дури! – Я стукнула кулаком по двери.

– Это ты не дури. Нашла из-за кого париться. – Голос соседки слышался едва-едва. Полагаю, она отошла от двери.

– Куда я пойду в таком виде? – Я постучала еще раз, надеясь, что Ирка впустит меня обратно.

– Да хоть куда. Дело не во внешнем виде, сколько раз тебе повторять. Иди и охмури кого-нибудь, каре-ристка. Спорим, найдется, кто и на такую тебя клюнет.

– Ирка, открой сейчас же. – Поняв, что подруга открывать дверь не планирует, я замолотила сильнее. – Что за дурацкие шутки у тебя.

– Ничего не слышу, ничего не слышу… – прокричала Ирка, и я отчетливо представила, как она, дурачась, закрывает уши руками. Я хотела ей ответить, но тут в нашей комнате загремел рок, и говорить что-либо стало бесполезно: она же и впрямь ничего не услышит. Только взгляды лишние привлеку, и так вон уже у соседей дверь приоткрылась. Любопытные варвары. Что б их. И Ирку, и Лизу с Антоном… Всех. Ну и что, что я – «рыбка». Будет и на моей улице праздник. С этим гордым решением я смело отправилась… кататься на лифте.

Общежитие у нас было десятиэтажное, и меня угораздило заселиться в комнату на девятом. Все бы ничего, если бы не частые отключения электричества и соответственно неработающий лифт.

– Ничего, зато попец подкачаем, – оптимистично заявляла в такие дни Ирка. Я же плелась за ней следом, едва справляясь с одышкой. Физкультура никогда не была моим любимым предметом. Если удавалось ее избежать, я старалась этим воспользоваться. Но злая карма догнала меня, заставив минимум раз в месяц пешком ходить на девятый этаж. Поэтому я любила в остальные дни кататься на лифте. Неплохое место для наблюдений, подумать есть время, но сегодня явно был не мой день.

– Стрельцова, – окликнула меня у дверей лифта комендантша Елена Викторовна, в народе именуемая просто Ленок – в силу возраста. Честно сказать, я и не думала, что комендантами общежития бывают тридцатилетние. Правда, характер Ленок имела нордический, и лишний раз с ней встречаться никто не стремился. Естественно, я с моей сегодняшней везучестью не могла избежать этой встречи.

– Ты на какой этаж? – спросила меня Ленок. Я, запнувшись, ответила наугад:

– На третий.

– Вот везение! – обрадовалась она и вручила мне папку с документами. – Держи, передашь Тане Елкиной из триста восьмой. Лучше в руки. Если в комнате нет, то мне занеси. Соседкам не оставляй. Знаю я их: к одной кавалер по ночам шастает, вторая вечно везде опаздывает.

Я, вяло улыбаясь, вызвала лифт и без энтузиазма нажала цифру «три». Двери лифта захлопнулись, и он, гудя, потянул меня вниз.