Эй, смотри не влюбись!

До базы отдыха «Хуторок» мы едем на удивление спокойно. В машине прохладно от работающего кондиционера, за окном бесконечные желтые поля подсолнухов, на волнах ретро-радио звучит приятная мелодия. Уж лучше пусть играет такая музыка, чем слушать какого-нибудь рэпера, в котором «пол-литра водки в доле с марихуаной». И не спрашивайте, откуда я знаю эти тексты.

Навигатор подсказывает нам свернуть на проселочную дорогу, и мне становится жаль зеленую крошку, что прыгает по ухабам. Вжимаю голову в плечи на каждой яме и виновато поглядываю на Кира. Лёва иногда брал машину у отца и ругался, когда в поисках красивых закатов и моментов наедине я заводила его в похожие дебри. Скоморохин же кажется спокойным. А я утешаю себя тем, что помогаю. Так сказал врач – просто находясь рядом, я помогаю Кириллу. 

Наконец мы выезжаем на асфальтированную площадку и паркуемся за воротами. Я беру с заднего сидения жидкость для розжига, которую попросил купить Костя, а Кирилл подхватывает сумку с вещами и бутылку – подарок для именинника. Правда, я просила купить просто хороший виски, а не дорогущий. Вряд ли парни, что выросли в деревне на спирте и бабушкиных наливках, по достоинству оценят его. 

Я иду впереди. Оглядываюсь по сторонам на старые кривые домики, поросшие паутиной, советские карусели, проржавевшие насквозь, и теннисный стол, на котором распласталась лужа. Кир в черной футболке без логотипов и фирменных кроссовках смотрится здесь неуместно. Ему бы на вилле в Испании где-нибудь отвисать, а не вот это вот все. Зачем он вообще согласился?

Злюсь сама на себя и, переходя шаткий мостик, подворачиваю ногу. Точнее, нога проваливается между дощечек. Я теряю равновесие. Но не падаю. Кирилл успевает подхватить меня на руки. 

Он улыбается, и я не могу сдержать улыбки в ответ. Замечаю ви́ски, что торчит из рюкзака.

- А если бы не убрал бутылку? Дал бы мне упасть?

Я шучу. Пытаюсь шутить. Потому что воздух опять становится будто вязким. А места, которых касаются его пальцы, горят, как от огня. Дышу чаще, спасая легкие. 

- Бутылка улетела бы в реку, - ровным тоном отвечает Кир и ставит меня на землю. 

Я смущаюсь только сильнее. Потому что понимаю, сколько он для меня сделал. Пусть не за просто так и иногда не по своей воле, но… хватит! Останавливаюсь, ибо опять несет. Я всегда так – вижу лучшее в людях и отдаю им всю себя. Папа верно говорит, что нужно вырасти и не доверять каждому, кто встретится на пути. 

Вспоминаю, что я здесь ради Лёвы. Подхожу к беседке, где толпится народ, с улыбкой в тридцать два зуба. Которая тотчас сползает, когда замечаю Диану, что обвивает щупальцами Льва и засовывает ему язык по самые гланды.

- Ты говорил, они притворяются? Что-то не сильно похоже.

- Может, специально. Не знаю, с вечеринки не общался с Ди. Хочешь так же?

Кир подталкивает вперед, а я бью его по ладони. Но все равно трепетно и очень тихо радуюсь, что хотя бы Скоморохин послал эту мадам.

Диана выскакивает и, не замечая нас, несется с овощами в тазике к водяной колонке. Так необычно видеть ее в коротких шортах и майке, а не брендовых тряпках. Кажется легкой и воздушной. Зато я с тучами мыслей и обид вешу тонну, не меньше.

Провожаю дамочку смертоубийственным взглядом. Отрезвляют лишь пальцы Кирилла, которые слегка сжимают плечо. Сегодня он без конца касается меня. И я была бы врушкой, если б сказала, что мне не нравится.

- Ты круче, - слышу перед тем, как мы врываемся к ребятам с поздравлениями. 

Все сливается в один размытый кадр. Ничего не вижу, только вспоминаю свой вопрос на вечеринке у бассейна.

Чем я хуже? 

Ты круче, - тут же на повторе звучат слова. 

Происходящее кажется сюром. Я уже не уверена, что нахожусь в трезвом уме. Особенно когда вижу беззаботное выражение лица Скоморохина.

Разве лесть имеется в нашем уговоре? 

Ложь это или нет, а действует. Если пять минут назад, будучи в коротком топике и джинсовом комбинезоне, я казалась себе неуклюжим подростком, то теперь все меняется. Магия, блин.

Спустя полчаса на стол ставят первую порцию шашлыка, по пластиковым стаканам разливается тот самый виски, который почти все мешают с колой, а Лёва стреляет в меня взглядом и молчит. Кроме скупого «привет» не произнес ни слова. Но удивляюсь я не этому: все чаще ловлю себя на том, что оглядываюсь на Кира, что со скукой наблюдает за происходящим.

Когда в беседку неожиданно влетает волейбольный мяч, девчонки визжат и разбегаются, а Скоморохин четким движением ловит его и загорается азартом. Он смотрит на меня, я киваю. Без слов понимаем друг друга.

- Делимся на две команды, играем до трех, - говорит он. - Проигравшие лезут в воду в одежде.

- Фу-у, там же болото! – мычит Костина подружка и наигранно зажимает нос.

- Значит, не проигрывайте, - обрываю ее. – Ну что? Все за?

Ребята хоть и любят выпить, но на спор сделают что угодно.