Эй, влюбись в меня! Том 1

— Саша, ты ведь как-то проник в её голову? Из-за этого она обозлилась? — спросила Аня, и я кивнул. Девушки переглянулись, отчего-то их серьёзные лица мне ой как не нравились. Казалось, что сейчас меня собираются втянуть в крайне опасную и почему-то кажущуюся мне совершенно неуместной авантюру. — Братец, семейство Цивини происходит от потомков древней и опасной Сицилийской мафии, и наше начальство очень долго и безуспешно пытается попасть в их круги. Обычно эти ребята вместе с Медоедом и на пушечный выстрел к себе никого не подпускают, а тут сама Франческа берёт и делает тебе предложение стать частью её эскорта. Это шанс, братишка! — взволнованно проговорила Аня. — Я понимаю, возможно, сделала она это исключительно ради того, чтобы позлить нас, но если есть шанс, хотя бы крохотная возможность разузнать о них изнутри…

— Аня! — злобно стукнув кулаками по столу, резко выкрикнула Катя, привлекая к нам ненужное внимание и недовольные взгляды. — Ты совсем уже поехала на этих Цивини или хочешь, чтобы и наш брат исчез бесследно? — Золотые глаза яростно заблестели, шерсть на лице и хвосте Кати встала дыбом. «Кого же вы потеряли и из-за чего?» — хотелось мне спросить, но видя, как, стиснув зубы, обе девушки пытаются умолчать имена, спросить не решаюсь.

— Извини, Саша. Наверное, Катя права, я просто слишком зациклилась на этих итальянцах… — повесив нос и сев обратно за стол, безэмоционально проговорила Анюта. — Так-с, кажется, мы остановились на тренировке твоих навыков… — пряча взгляд за русой чёлкой, произносит сестрёнка, после чего сорвавшиеся с её глаз слёзы тёмными пятнышками остаются на белой скатерти.

Глава 42 — Шантаж.

Суббота завершилась на печальной ноте. Цивини удалось разрушить атмосферу и даже слегка поссорить между собой сестёр, что весь оставшийся вечер провели в каких-то своих размышлениях и мыслях. С небольшими перерывами на еду я практиковался на Кате в чтении мыслей, но пока осознанно получалось лишь цепляться за человеческие эмоции, что, передаваясь ментально, напрямую влияли и на моё самочувствие.

За час с лишним о своей силе и том, как её контролировать, я узнал в сотню раз больше, чем за несколько лет безуспешных тренировок с отцом, чья техника влияния на сознание и восприятие в корне отличалась от той, которой меня обучала Катя. Отец всё время говорил и описывал мне одно чувство, а по итогу я получил совершенно другое. Вместо вероломного прорыва в голову Кати, приносившего мне разве что боли в висках, предпочёл осторожное построение сначала зрительного контакта, а после, создавая телекинетический щуп, и телесного. Именно через эту тонкую и едва заметную воздушную щупальцу мне как-то удалось осознанно, пусть и на секунду, заглянуть в мысли явно подуставшей от сегодняшнего дня Кати, в мозгу которой сейчас творилась полная неразбериха.

«Люди со звериным мутировавшим геном плохо переносят на себе ментальные эксперименты», — вытягивая опьяневшую Катю, что всю дорогу, сидя на заднем сидении такси, слюнявила своим шершавым языком мою щёку, проговорила Аня. Сестра хотела всучить мне денег на первое время, но я отказался. На объяснения старавшейся не подпускать ко мне кошку сестры о том, что мне нужно купить телефон, пояснил, что уже завтра у меня будет звонилка и все свои «хотелки» благодаря работе могу обеспечить сам.

— И когда ты успел получить разрешение? — удивлённо выдала Аня, а после, узнав, куда я устроился, обматерила, назвав меня отбитым на голову мазохистом. Пообещав как-нибудь заглянуть на «огонёк» ко мне на работу, светловолосая сестричка, при помощи силы сковав движения размяукавшейся на всю улицу Кати, закинула себе ту на плечо и по тихой грусти потопала в свою сторону, а я в свою.

Вопросов после встречи с сёстрами только прибавилось, но одно то, что мы по-прежнему семья, компенсировало все недочёты. Также в дальнейшем требовалось стараться не пить вместе с кошкой, а то её шершавый язык и руки, шарящиеся везде, где можно и нельзя, семейку нашу до добра не доведут, да и я же не железный. Перетянув брюки и в очередной раз убедившись, что моего стояка не было видно, мысленно выругался. «Встал на сестру, ну я и извращенец», — краснея от своего же поведения, вернулся в комнату «4444», где уже который день не стихало праздничное настроение.