Эйдахо

— Ты и умеешь, — удивил меня старик своей фразой. — Все что тебе нужно, так это освоить до конца свой духовный мир и наконец осознать собственный внутренний мир. Ну а потом еще проще. Как только попадешь в свое пространства, применяешь умение, которое тебе уже знакомо, и все. Ничего сложного.

— Если не считать первого пункта, то да, — печально вздохнул я в ответ.

— Это не так сложно, как ты думаешь, — пожал он плечами. — Думаю, у нас уйдет немного времени, дабы обучить тебя этой технике.

— Скажите, уважаемый Сиддхаттха Готама. Почему вы решили меня обучать? — недоуменно спросил я, внимательно глядя на старика.

— Хороший вопрос, — задумчиво глядя вдаль, произнес он. — Когда-то очень-очень давно, настолько давно, что я уже не уверен в том, что это произошло на самом деле, у меня был учитель среди игроков-людей. И он очень сильно был похож на тебя, — при этих словах он перевел взор на меня. — Та же уникальная способность ускорения сознания. Почти такой же характер и боевой настрой. А еще у него была страсть к фамильярам женского пола, к которым его ревновала красавица-жена. На этом ваша схожесть не заканчивается. Он тоже первым попал в подземелье под обелиском и тоже его прошел, имея низкий уровень.

— Откуда вы у вас столько знаний обо мне? — удивленно уставился я на него.

— Это как раз не так уж сложно пояснить, — усмехнулся он в ответ. — Примерно пару тысяч лет назад ко мне заявился один очень хорошо знакомый тебе темный эльф — Вальдемар. Он хотел обучиться мастерству, а еще желал стать тем, кто сможет раз и навсегда прекратить войны между людьми и эльфами. Вот так мы и познакомились. Именно я поручил ему найти тебя или кого-то, похожего на моего учителя. Как я вижу, он справился на отлично.

— Стоп, — замотав головой, растерянно остановил я его. — Погодите. Можно помедленнее? Если честно, я сейчас вообще ничего не понимаю. Вальдемар, выполняя ваш план, искал меня? Зачем? Как он мог найти меня? Кто такой ваш учитель, что так сильно напоминает меня? Да и вообще, причем здесь я?! И зачем все это нужно вам?!

— Давай, я начну с начала, — с усмешкой произнес старик. — Не торопи события. Думаю, подробный мой рассказ сможет открыть тебе глаза на многие тайны этого мира.

— Хорошо. Слушаю, — глубоко вздохнув и попытавшись успокоиться, произнес я.

— Что же. Тогда начну с одного очень интересного факта, — став серьезным и собранным, произнес он. — Все, кто когда-либо пережил войну против людей, через несколько лет после полного исчезновения человечества начинали терять часть воспоминаний. И эти потери выглядели странно. Мы помнили события, что произошли. Помнили всех тех, кто был рядом с нами, но не помнили ничего детального из внешности кого-либо из людей. Ваши образы становились будто размытыми и нечеткими, а ваши имена и фамилии исчезали из памяти навсегда. Более того. Когда я при прошлом появлении людей записал имена на одном из камней в самой защищенной пещере, что смог создать, они все равно исчезли. Как и ваши изображения на фресках. Можешь не говорить. Я и сам знаю причину. Бог нашего мира, которого вы называете «система», стирает эту информацию из мира и нашего разума. Почему при этом воспоминания частично остаются, я не знаю. Но они есть. Я помню, о чем говорил с людьми, которых встречал, и даже инстинктивно понимаю, что тот или иной человек был мне либо врагом, либо другом. Помню, что делали люди, и саму войну с ними помню. Но четких деталей нет. Они исчезли. Согласись, это очень необычно?

— Очень странное стирание памяти, — озадаченно согласился я с ним. — Непонятно, зачем тогда оставлять хоть какие-то воспоминания?

— Именно. Но на этом странные вещи не заканчиваются, — продолжил он, кивнув головой. — Но о них немного позже. Сначала расскажу тебе о том, как я стал тем, кем стал. Началось все почти семь тысяч лет назад…

Чем больше Сиддхаттха Готама рассказывал, тем сильнее во мне разгоралось ощущение нереальности происходящего. Казалось, что то, о чём говорил старик — это выдумка и неправда. Настолько невероятно звучали его слова. Вот только личность говорившего намекала на то, что вряд ли он говорил сейчас неправду. Но легче от этого не становилось. Даже когда он закончил свой рассказ, я еще минут десять молчал, пытаясь переварить то, что услышал только что. А еще меня подсознательно тревожила какая-то настойчивая мысль. Казалось, что если я чуть сильнее напрягусь, то смогу понять что-то очень важное и нужное. Вот только озарение, к сожалению, так и не пришло. Так что придется работать с тем, что есть.