Эйдолон

– Тогда будем продолжать в том же духе. Найдем убежище в Саггаре с моей женой, ребенком и сестрой. Когда херцегеши вернется, обратимся к ней за помощью.

Дендера накинула уголок рваной пеленки на обнаженное плечо ребенка.

– Ты правда ей доверяешь?

Киргипа пожала плечами.

– Я надеюсь. Я недолго служила ей, херцегеши была добра ко мне и Синуэ.

– Не каждая королева похожа на Секмис, – заметил Некос. – Драгоценный груз – хлопотный груз. Мы должны передать малышку живым родственникам. Она законная правительница Баст-Харадиса.

Долг. Киргипа вздохнула. Все всегда возвращалось к долгу.

Мрачное заявление Дендеры не подняло настроения.

– Будем надеяться, что, когда все закончится, у нее останется королевство, которым можно править.

Глава 13

Лагерь разбили в пределах видимости Саруна Тор, возвышавшегося над плоской равниной, точно бедро пышнотелой женщины. Белые каменные столбы украшали вершину, тускло блестя в свете луны, подобно короне.

Ильдико сидела, скрестив ноги, на толстой попоне у входа в их с Бришеном палатку. Синуэ расположилась по одну сторону от нее, а Анхусет – по другую. Все трое пили горячий чай, наблюдая, как мужчины собрались у костра на другой половине лагеря. Кереси, беладины и единственный каи присели на корточки в импровизированном кругу, передавая фляги друг другу и бросая кости. Радостные возгласы чередовались со стонами, а выигрыши и проигрыши чередовались в бесконечных ставках.

Анхусет заговорила первой, стараясь не шуметь, чтобы не потревожить Эльсод и масодов, спавших в палатке неподалеку.

– Даже смотря столь пристальным взглядом, ты все равно не сможешь их услышать.

Ильдико хмыкнула и плотнее закуталась в плащ.

– А я и не хочу. Они планируют детали своей смерти с таким видом, будто делают ставку на скачках и прикидывают шансы. Мне кажется, они распили бочку вина. И играют в кости!

Их отряд покинул Саггару и через день достиг Саруна Тор. Ильдико отклонила нерешительное предложение Бришена остаться в крепости и принялась упаковывать теплую одежду для поездки на равнины. У нее дрожали руки, когда они с Синуэ складывали и запихивали одежду в тюки. Скоро Бришен превратится в нечто потустороннее и отправится сражаться с чем-то настолько мерзким, что одним своим присутствием оно отравляло землю. Ильдико уже несколько часов мутило при мыслях о грядущем.

– А как им, по-твоему, настроиться на предстоящее? Заламывать руки и рвать на себе волосы? – Вопросы Анхусет отвлекли ее от размышлений.

«Почему нет? Со мной такое проходит».

– Не знаю, – сказала она. – Это просто кажется странным.

Гайрис внезапно вскочил и стал плясать победный танец под подбадривающие крики своих людей, которые сопровождали его из Саггары. Серовек хлопнул ладонью по земле, не сдерживая бранных слов, которые даже на таком расстоянии Ильдико могла легко расслышать.

Кузина Бришена засмеялась.

– Могу поспорить, Жеребец только что потерял дорогого пони или седло. – Она покосилась на Ильдико. – Это канун битвы. Из четырех только двое знают друг друга, остальные недавно знакомы. Им придется полагаться друг на друга в эти смутные времена. Верить, что каждый будет прикрывать спину другого против тварей, уничтоживших столицу и поглотивших половину подданных за одну ночь. Для них это способ узнать своих братьев по оружию, укрепить доверие и убедиться, что они не одиноки в своей миссии.

«Мудрые слова опытной воительницы».

Ильдико всегда восхищалась Анхусет, но сейчас каи сразила ее.

– А что ты делаешь перед боем?

Анхусет слегка пожала плечами.

– Примерно то же, что и они сейчас. Играю в кости на сокровища, пью хорошее вино с друзьями. Всю ночь объезжаю каи с большим достоинством.

– Не могу говорить за остальных, но Бришен сегодня будет объезжать только меня.

Ильдико усмехнулась сдавленному смеху Синуэ и удивленным глазам Анхусет. Воительница в ответ насмешливо оскалилась.

– Не лучше ли поберечь силы и отдохнуть? – задумчиво спросила Ильдико через мгновение.

– В могиле поспим долго и крепко. Сейчас мы бросаем вызов смерти, празднуя жизнь.

Столь приземленная философия пришлась Ильдико по вкусу. Она взглянула, как Бришен склонился бросить горсть игральных костей в середину круга и застонал, а улыбающийся Мегиддо радостно стукнул себя кулаком в грудь. Ближайший костер окрасил волосы Бришена в мерцающие оттенки темно-красного и серебристого.

Вспышка веселья погасла.

– Ты боишься за него?

Анхусет ответила не сразу. В ее глазах закружились бледно-желтые и золотистые узоры.

– Мы знаем друг друга всю жизнь. Мое первое воспоминание – его лицо. У меня сердце не на месте с тех пор, как Эльсод рассказала, с чем ему придется столкнуться, чтобы загнать галлу обратно в ловушку.

– Хотела бы я занять его место.

Она не знала, что делать, но видела, как широкие плечи мужа склонились под грузом ответственности.