Эйфельхайм: город-призрак

Шерон слегка вздохнула и встала за ним, скрестив руки на груди и наклонив голову. Экран высветил сеть шестиугольников, в каждом из которых было по точке. Одни точки были ярче других.

— Пчелиные соты, — ответила она. — Пчелиные соты со светлячками.

Она прочитала названия рядом с точками. Омаха. Де-Мойн. Оттумуа.

— Чем ярче точка, тем крупнее город. Правильно?

— Вообще-то vice versa;[24] но да, правильно.

Что еще? Почему он не может просто сказать? Ему обязательно необходимо устроить игру на угадывание. Студентов Тома, ожидавших его лекций с открытыми клювами, часто беспокоил тот же самый вопрос. Шерон сосредоточилась на экране в поисках очевидного. Она не считала клиологию особенно глубокой наукой, если та вообще была наукой.

— Хорошо. Большие города образуют разомкнутый круг. Вокруг Чикаго.

Том ухмыльнулся.

— Ganz bestimmt, Schatzi.[25] Здесь их должно было быть шесть, но вклинилось озеро Мичиган, и потому круг не замкнут. Теперь — что окружает каждый из больших городов?

— Кольцо не таких больших городов. Какие фракталы! Но рисунок несовершенен…

— Жизнь несовершенна, — ответил он. — Микрогеография и пограничные условия разрушают рисунок, но я подправил его, изменив координаты для эквивалентной, неограниченной плоскости.

— Копия. Умно, — сказала Шерон. — В чем заключаются твои изменения?

— Оптимальное расстояние как функция времени и энергии, необходимой, чтобы добраться из одной точки в другую. Неабелева,[26] что усложняет дело.

— Неабелева? Но тогда…

— …b может быть дальше от а, чем а от b. Действительно, почему нет? Португальцам оказалось легче плыть на юг вдоль берега Африки, чем возвращаться назад на север. Или возьми нашу собственную химчистку. На улицах движение одностороннее, поэтому ехать туда в три раза дольше, чем ехать назад.

Но Шерон больше не слушала. «Неабелева! Конечно-конечно! Как я могла быть такой глупой?» О счастливая, понятная жизнь крестьянина времен Абеля, Евклида, Хаусдорфа! Могло ли Джанатпурово пространство быть неизотропным? Могло ли расстояние в одну сторону отличаться от расстояния в другую? Путь домой всегда короче. Но теперь? Теперь?

Голос Тома вновь разрушил ее фантазии:

— …упряжки быков или автомобили. Поэтому карта постоянно переходит от одного равновесия к другому. Теперь смотри.

Если она не подержит его за руку, когда он жалуется, то она никогда не закончит с собственной работой.

— Смотри на что? — спросила Шерон, возможно, резче, чем хотела, поскольку Том бросил на нее уязвленный взгляд, прежде чем вновь склониться над клавиатурой. Пока он был занят, Шерон пересекла комнату и открыла блокнот, чтобы зафиксировать свои скачущие мысли.

— Исходное исследование Кристаллера,[27] — сказал Том, не заметивший ее вылазки, — Земля Вюртемберг, XIX век.

Шерон удостоила экран беглого взгляда:

— Хорошо. — Затем практически против собственного желания она склонилась над компьютером. — Еще одни соты, — сказала она. — Это схожий рисунок?

Он не ответил. Вместо этого показал ей серию карт. Исследование Джонсоном поселений позднего Урука вокруг Варки[28]. Реконструкция Альдена политий тольтеков в долине Мехико. Анализ Скиннера чехуанских деревень. Аномальное исследование Смитом Западной Гватемалы, открывшее две сети рек, Индио и Ладино, наложенные друг на друга, подобно двум параллельным вселенным.

— А теперь сравни с этой картой. Подтвержденные раскопками поселения древних шумерских и эламских пуэбло.

К собственной досаде, Шерон оказалась заинтригована. Одна подобная карта могла быть курьезом, две или три — совпадением, но не так много.

— Почему эта точка красная? — спросила она. Том снисходительно посмотрел на экран.

— Мое притязание на славу. В том месте не было известных поселений. Но в древних источниках часто упоминаются места, которые мы так и не смогли точно определить. Ну, я отправил е-мэйл старику Хотчкиссу, указав ему направление раскопок. Это свело его с ума — он микроисторик старой школы. Но что реально добило его, так это когда он в конце концов обнаружил руины два года спустя в точности там, где я ему и сказал.

Так его рисунки тоже имели прогностическую ценность! Рисунки были интересны. Они могли привести, как и астрология, к подлинной науке.

— Этому должна быть причина, — сказала она. Он с удовлетворением кивнул:

— Ochen khorosho.

— Ладно, сдаюсь. Что это?

Он постучал ногтем по экрану:

— Ты видишь усредненный результат процесса реакции-диффузии. Каждое место обеспечивает определенную степень биолого-психологической «подпитки» для своих жителей. Тучные низины, серебряные жилы, обильные запасы гуано, все что угодно. Andere Lande, andere Sitte.[29] Интенсивность данной подпитки определяет уровень ее потенциального превалирования над ландшафтом, и градиент данного потенциала является силой, которую мы называем привязанностью.