Эйфория

– Ты сегодня поздно.

– Знал, что ты работаешь, – молодой человек прошел вглубь кабинета и, усевшись в кресло у стола, с улыбкой спросил: – Как все прошло?

Бенедикт лениво прикрыл глаза.

– Полагаю, ты не о клиентке.

– Разумеется, – хитрая физиономия, в чьих чертах причудливо сочетались радостное нахальство и мягкая застенчивость (коктейль, на тех, кто знал его недавно, производивший поистине ошеломляющее впечатление, – по счастью, Бенедикт к ним не относился), расцвела самодовольным восторгом. – Как именно ты его обезвредил? Я хочу знать.

– Тони, я его не обезвреживал, – Бенедикт открыл глаза и устало посмотрел на друга. – Мы довольно легко нашли общий язык. Кстати, – прервал он сам себя, внезапно вспомнив о чем-то, – Мэри просила уточнить, как пишется твоя фамилия, – он смотрел на своего визави весело и не скрывая злорадства. – Она не уверена, что правильно поняла.

– Недостаток новых секретарш, – притворно вздохнул Тони, – в том, что их всему приходится учить. – развернув к себе стоящий на столе телефон, он нажал на клавиатуре нужную кнопку и сказал, не меняя тона: – «Эф» – «эй» – «кей», Фак, – запомните, Мэри, и больше не спрашивайте. Нет, не «а», а «эй», – чуть более раздраженным тоном, чем тот, который требовался, чтобы поверить в его серьезность, добавил он. – Да, спасибо.

Выслушав сбивчивые комментарии секретарши, которые могли быть как словами благодарности, так и выражением крайнего смущения, Тони нажал на кнопку отбоя.

– Ты доволен? – переведя взгляд на Бенедикта, спросил он.

– Вполне, – ухмыльнувшись, ответил тот и с наслаждением потянулся. – Считай, что ты реабилитирован.

Тони возмущенно нахохлился.

– Столько шума, и все из-за того, что я ошибся с секретаршей.

– Ты не ошибся с секретаршей, – поправил Бенедикт, – ты нанял на работу девушку, которая понятия не имела, что ей придется делать. По совести говоря, за то, что мне пришлось пережить во время нашей первой встречи, когда она, заливаясь слезами, старалась уверить меня, что у нее никогда не было стремления работать в борделе, тебя следовало бы заставить расплачиваться чем-то более существенным, чем пара неудобных ситуаций, подобных этой, – Бенедикт кивнул на телефон. – Но я очень добрый человек.

Тони улыбнулся.

– Согласись, она нам идеально подходит.

– Потому что не послала тебя куда подальше? Она просто считает, что ты и так достаточно наказан, с учетом того, какую фамилию ты носишь. И я с ней полностью солидарен, – награждать тебя еще одним факом было бы жестоко.

– Вы просто не способны оценить тонкость и глубину моей натуры, – надулся Тони.

– Несомненно, – улыбнулся Бенедикт. – И намерены и впредь оставаться столь же глухими к проявлениям твоего высокого духа. Что у нас на завтра? – спросил он, меняя тему.

Тони пожал плечами.

– Как обычно. Я отобрал для тебя несколько кандидатур, утром посмотришь. Не знаю, как ты, а я бы взял всех.

– Ты бы вообще, будь твоя воля, заставил бы меня брать в работу все, что движется, – проворчал Бенедикт. – А у меня еще лекции.

– Лекции подождут, – с достоинством ответил Тони.

– Если я буду слушаться твоих советов, их очередь никогда не настанет, – скептически сказал Бенедикт. – Кстати, утром у меня две пары.

– Как скажешь, босс, – покладисто отозвался его друг. – Встретимся после обеда. Попрошу Мэри распечатать к тому времени все документы. Что делать с досье Линды Силвертон?

Бенедикт, бросив сигареты и зажигалку в ящик стола, коротко посмотрел на Тони.

– В архив. Впрочем, нет, – подумав, сказал он, – не надо.

Лучше собери все материалы и вышли ей курьером. Электронный вариант – в корзину.

– Будет сделано, – Тони улыбнулся. Он проследил за тем, как Бенедикт выходит из-за стола и, набросив легкую летнюю куртку, направляется к двери. – Все-таки, им чертовски повезло с тобой, – задумчиво сказал он.

Бенедикт поднял голову.

– Я бы, скорее, сказал, что это мне повезло с ними, – спокойно промолвил он. – Но, в конце концов, это всего лишь вопрос точки зрения.

Дружески кивнув Тони на прощание, он развернулся и ушел.

***

Декан отделения психологии Школы искусств и общественных наук Городского университета Лондона Конрад Дитерих стоял у окна в своем кабинете и размышлял о превратностях судьбы. Благо, превратностей было не так много, чтобы из-за них стоило впадать в уныние.

Дитерих провел рукой по стеклу и вздохнул, провожая взглядом высокую фигуру светловолосого молодого человека в коричневой толстовке, неспешно пересекающего внутренний двор. Внезапно, словно почувствовав, что за ним наблюдают, молодой человек поднял голову и, найдя глазами окно кабинета главы колледжа, весело улыбнулся и помахал рукой. Конрад любезно кивнул, давая понять, что заметил этот жест, и сделал шаг назад, в прохладную темноту своего убежища. В задумчивости усевшись за стол, он попытался привести мысли в порядок. Вот тебе превратность, которую нельзя просто взять и отложить в сторону, подумал он. Нужно что-то решать.

А что?