Эйлин, Эллочка, Элька (СИ)

Жду отзывов, мои хорошие!

========== Глава 10 ==========

Александр сидел у окна за массивным дубовым столом и разбирал корреспонденцию, коей в посольстве России на территории магической Британии традиционно было немало. В одну папку ложились приглашения на мероприятия, в другую — заявления и прошения, в третью — личная корреспонденция сотрудников. Одна сова принесла целую пачку писем. Это уже ему лично. Ответ из журнала «Спелла», в котором отчаявшийся парень разместил объявление. Адрес он указывать не рискнул, потому вся переписка приходила в редакцию, и оттуда — к нему. Для Александра Григорьевича этот журнал был последним шансом устроить личную жизнь кузена, который ни в какую не хотел выполнять свой долг перед семьей − жениться и произвести на свет наследника! И теперь тяжелая ноша продления родов, как Пушкиных, так и Данилевских, должна была лечь на далеко не хрупкие плечи, его − Александра Григорьевича Пушкина, которому в этом году исполнилось всего двадцать четыре! Уважаемому кузену же шел сорок девятый год, что для волшебника самый расцвет сил. Потому ему было просто необходимо жениться! Характером кузен обладал скверным, был резок, нелюдим, саркастичен. Внешность тоже имел очень выразительную. Крупный нос, глубоко посаженные серые глаза под кустистыми бровями и полностью парализованная левая половина лица в связи с укусом какой-то насекомой дряни, которую кузен любил трепетной любовью. В связи с чем улыбался он только правой стороной, что делало его улыбку особо паскудной. Но всё это меркло перед фанатичной любовью кузена к различной живности. Всю свою жизнь Александр Сергеевич Данилевский посвятил возрождению и расширению заповедника, основанного ещё их прапрадедом, Александром Сергеевичем Пушкиным, — поэтом и магозоологом. Величайшим волшебником, создавшим уникальный саморасширяющийся пространственный карман, в котором располагался тот самый остров Буян, Тридевятое царство и сам заповедник — Лукоморье. До конца эти земли никто так и не исследовал, как и не были изучены все виды волшебных и неволшебных животных, проживающих на территории Лукоморья.

На долг перед семьей и родом Александр Сергеевич плевал с высокой колокольни. Он считал заповедник бесценным наследием не только для потомков, но и для всей России-магической, потому заводить этих самых потомков не считал нужным. Он свой вклад уже внёс. Периодически под давлением отца и матушки, а также всей многочисленной родни он соглашался встретиться с очередной кандидаткой, но больше часа в его обществе не могла провести ни одна. И надежды Александра Григорьевича на счастливую холостую юность таяли. На него уже потихоньку начали давить, а на семейных собраниях всё время упоминали дочь маминой подруги, Сонечку, которая вот-вот закончит Московское медицинское училище. От семьи и Сонечки Саша удрал, с радостью приняв пост секретаря в посольстве в Британии. И уже месяц стоил планы, как бы женить родственничка на англичанке. И тут-то ему на глаза и попался журнал «Спелла» с его замечательной рубрикой знакомств.

Саша бегло просмотрел отчёт редакции о количестве откликов на заявку и углубился в чтение писем. А было их не густо, всего пять. Его заинтересовали два. Оба были на русском языке, одно от вдовы русского эмигранта, 34 лет от роду, матери трёх дочерей, проживающей у родственников. Она любила животных и тихую жизнь в деревне, потому вполне готова была рассмотреть переезд к мужу на территорию заповедника. Второе от дамы, чрезвычайно его заинтриговавшей.

«Здравствуйте, мистер Х. Коль вы пожелали остаться неназванным в объявлении о знакомстве, я тоже не считаю нужным раскрывать своё имя. Проживаю я на территории магической Британии, отягощена неудачным браком, от которого ныне свободна, сыном четырех лет и надоедливыми родственниками. Саркастична, эгоистична и экстравертивна до отвращения. Из животных у меня только Патронус. Лицом длинна, волосом черна. Для дальнейшего общения пишите в больницу святого Мунго, помощнице привет-ведьмы, до востребования».

Александр решил отправить обеим приглашение встретиться и познакомиться лично. Пока вторая дама импонировала ему гораздо больше, но в его положении нельзя брезговать.