Эйнит

Его «мини» перегородил дорогу. Наверное, от резкого торможения его занесло, или же Малакай пытался развернуться на месте... Эна с трудом соображала сейчас и даже не заметила, что на них каскадом обрушился дождь, и через минуту стих. Оба намокли, но так и остались стоять посреди дороги, не двигаясь, готовые просушить одежду друг друга горящими взглядами.

— Ты только никому не говори про это, — выдохнул наконец Малакай.

— Испугался? — почти выкрикнула Эна, потирая ушибленное колено.

— Испугался. Но за тебя. А скажут, что это я по другой полосе ехал...

— У вас тут и полос нет!

— Тебе ж поверят, а не мне! Аты меня уже во всех грехах обвинила, спасибо! Я-то тебя видел, это ты решила узор на шинах поизучать. Ты по дороге вообще-то едешь!

Малакай накрыл свои колени ладонями — видно, те дрожали от напряжения.

— Я тебя искал. Я ж от вас еду. Куда в дождь потащилась?!

— За молоком, — выдохнула Эна и облизала с губ то ли дождь, то ли слезы обиды.

— Спасибо, теперь я без молока.

Глядя на бледную лужу, Эна безотчетно раздирала ногтями подошву, не в силах подобраться к зудящей ступне.

— Больно ударилась? — Малакай сделал было шаг, но наткнулся на ледяной взгляд. — Болит что-нибудь?

— Ничего не болит! — Эна не врала. Ехала ведь так медленно, чтобы не разбить бутылку, что, можно сказать, свалилась на ровном месте. — Только лепрекон теперь без молока останется!

Подобная правда улыбкой прошлась по губам Малакая.

— Переживет!

— Нет! — Эна даже ногой топнула, но пожалела — будто снова на шило наступила.

— Не обойдется!

— Хочешь, до лавки доедем?

Эна уставилась на машину.

— Боишься, что ли? — в голосе парня звенела злость. — Я нормально вожу.

— У меня денег больше нет.

— Я куплю тебе молоко. Это же из-за меня ты его разбила, — закончил Малакай зло и поймал пакет, чтобы собрать крупные куски стекла.

— Поранишься! И злые фейри прилетят на твою кровь, — добавила Эна и губу от злости на себя прикусила.

— Одна уже злая фейри здесь есть, — буркнул парень, но все же натянул на пальцы джемпер.

— А тебе кто-нибудь говорил, что ты похож на лепрекона?

Малакай резко выпрямился и так стиснул мешок, будто собирался запустить им в Эну.

— Тебя только мой рост не устраивает? — выплюнул парень ей в лицо. — Или что- то еще?

Эна глаза закрыла и выдохнула. Они оба, что Малакай, что Дилан, зацикленные на себе идиоты!

— Малакай, я, кажется, нормальный вопрос задала...

— Нет! Никто не говорил мне, что я похож на лепрекона... — И вдруг Малакай замер и с такой скоростью рванулся к Эне, что она не успела вырвать плечи из его железной хватки. Точно поводья сжал! — Этот идиот опять тебя донимает? Что он еще тебе про меня сказал? Ему своего сынка мало?

— Отпусти меня! — выкрикнула Эна, решив, что проколотой ступни с нее на сегодня довольно. Драться с лепреконами она больше не будет. Да и Малакай сразу отступил и даже отвернулся. — Не обижайся. Просто я решила рисованием заняться. Фейри в образе лисицы уже нарисовала — спасибо твоей Джинджер. Теперь захотелось нарисовать лепрекона. Эйдан и сказал, что тебе достаточно бороду подрисовать, — врала, не краснея, Эна, понимая, что Малакай не пойдет к отцу Дилана проверять ее слова. Но вдруг сам чего-нибудь скажет?

— Вот-вот, — у парня даже волосы от обиды, кажется, высохли. — Еще не забудь кроссовки...

— Ну так пусть будет современный лепрекон...

— Ты хочешь следующего дождя дождаться? Или поедем за молоком?

— А куда девать велосипед?

— Да пусть валяется!

В машине было теплее улицы, но мокрые волосы неприятно холодили лицо.

— Может, Эйдан рассказывал тебе про какого-нибудь лепрекона, живущего по-соседству? — продолжала допытываться Эна.

— Он только говорил, что каждый раз, заваливая тест по гаэлику, мы убиваем фейри, — усмехнулся Малакай, останавливая машину подле лавки.

— Почему?

— Ну, типа, маленький народец говорит только на ирландском, а у нас его с горем- пополам понимает лишь четверть страны. Сейчас там европейская комиссия какие- то деньги старикам выделила — они стихи начали писать на гаэлике. Нам, ради смеха, дали перевести на английский. Я и пятой части не понял, даже близко.

— А знаки читать умеешь?

— Ты опять?!

Малакай зло выдернул ремень безопасности и хлопнул дверью. Эна решила не идти с ним. Ее все равно уже заметила в окошко хозяйка. Лишних разговоров не хватало.

Малакай вернулся с молоком и бумажным пакетом, в котором был кекс.

— Мне сказали, что ты на него засматривалась.

Эна сжала на коленях пакет.

— Я не приглашу тебя к чаю.

— Я знаю, — кивнул Малакай. — Но завтра ты едешь со мной в Нью-Росс?

— С тобой? Или на корабль?

— На корабль, — выдохнул Малакай.

— Про корабль я подумаю. Спрошу у лепрекона, что лучше тебе ответить.

Малакай молча завел машину.

Глава 26

— Мама, ты обещала не вмешиваться в мою личную жизнь!