Эйнштейн

Вспышки фотоаппаратов его слепили, сначала он скромно закрывал глаза, и видел небесное сияние, которое не гасло, а наоборот возрастало, и затягивало его к себе. Он почувствовал слабость в ногах, и слегка пошатнулся, так как ему показалась, что он уже летел вниз головой в космическую бездну, куда любил приходить размышлять в одиночестве. Голова его едва заметно стала крутиться по арбитре, а фотоаппарата не переставали щелкать, голоса репортеров он уже слышал в отдалении. Он уже летел в открытом пространстве среди звезд, и глаза его в этот момент открылись, но не выражали ничего кроме привычного блаженства и отстраненности. Холод пробежал по его коже, он почувствовал запах космической пыли и его пробрала изнутри приятная дрожь. Теперь он смотрел на Землю с высоты Альдебарана, и приятный трепет сердца одолевал его. Здесь пространство и время сливались в единое поле, внутри него. Именно здесь он когда-то открыл свою знаменитую теорию относительности, когда пытался сесть, как на коня, на солнечный луч, и вернуться на родную Землю. И когда он оглянулся в сторону, то понял, что соседние лучи, будто не летели с ним вместе, а застыли на месте. Относительно него они были неподвижны, но в том то и дело, что сам он двигался с космической скоростью. И в этом полете голова его кружилась, и наполнялась тем невероятным спокойствием и блаженством, которое он никогда не находил наяву. Солнце при этом казалось ему не горячим, а наоборот прохладным и вдвойне приятным.

– Господин, Эйнштейн! – Послышался вкрадчивый голос за его спиной, который отличался от других голосов доброжелательностью и услужливостью. – Господин Эйнштейн! Вас уже ждут в тронном зале, для вручения премии, все гости уже собрались. – Это говорил швейцар при королевской ратуши. – Пойдемте со мной, я вас провожу, а то все уже вас заждались. – В 10 часов начнется уже церемония. – Он поднял руку и посмотрел на циферблат, стрелки на котором крутились в обратную сторону. Он не мог поверить своим глазам, неужели сломались, но почему они крутятся в обратную сторону, этого просто не может быть.

Незнакомый голос возле его уха пробудил ученого, эти звуковые колебания вызвали космическое цунами, которое снесло от него вдаль все планеты и звезды. Космос его отторгал, будто выталкивал из пещеры на свет. Он стал медленно возвращать в действительность, голоса репортеров становились громче, блаженство внутри все меньше, а стрелки часов на часах швейцара замедляться. Голова переставала кружиться. Он обернулся и увидел швейцара стучавшего по своим наручным часам пальцем. В воздухе что-то повисло.

– Здравствуйте. – С большим почтением и даже нежностью обратился к нему ученый. – Куда вы говорите нужно пройти? Не могли бы вы меня проводить? А то я тут заблудился. Я был бы вам признателен.

– Да, да! – Встревожился швейцар, и был немного польщен такой любезностью. – Прошу за мной.

От лавины вспышек и назойливых вопросов, ему пришлось тут же зажмурить глаза, и скрыться в вестибюле ратуши, куда вход репортерам был строго запрещен. За его спиной закрылись стеклянные двери, через которые все еще доносился шум прессы, будто кто-то перебирал старый чулан, высыпая на пол то один чемодан, то другой. Он чувствовал, как не опуская внимания, его спину и затылок жгли десятки пронырливых лучей фотокамер. Голоса их через стекло звучали так же беспомощно как крики рыбок в аквариуме. Они с бешенством стучали кулаками по толстому стеклу вестибюля, который был заблокирован от их прохождения. Швейцар у входа закрыл перед ними двери, в то время как, ученый маленькими шажками похожими на пингвина, уже направлялся к старинному портрету. Эта была походка уставшего от внимания человека, которого вернули с другой планеты на Землю. Космическая пыль еще была на его ресницах. На полпути его догнал запыхавшийся швейцар и взяв аккуратно за локоть направил в другую сторону: «Прошу вас, сюда господин Эйнштейн». Ученый податливо развернулся и поплелся за провожатым, который явно шагал шире и быстрее его. Швейцар не мог поверить, что этот неуклюжий и постоянно теряющийся в пространстве простачок, мог своими теориями перевернуть жизнь миллионов людей, в том числе и его. Кто бы мог подумать, что такие люди когда-либо станут популярными, ведь сам он, будучи в школе был успешным молодым человеком, капитаном сборной по футболу, уважаемым во всем квартале, и таких как Эйнштейн он просто не переносил на дух, за их отстраненность и мечтательность. А сейчас ему приходилось вести его за руку на церемонию вручения Нобелевской премии.