Эйнштейн

Эйнштейн опубликовал свой ответ в журнале «Бюллетень ученыхатомщиков»: «Хотя ваше письмо в основном посвящено атаке на несоциалистические страны, в особенности Соединенные Штаты, я полагаю, что за этим агрессивным фасадом кроется оборонительная мысленная позиция, которая есть не что иное, как тенденция к почти неограниченному изоляционизму… Каким бы понятным ни могло быть это желание изоляции, оно остается не менее гибельным для России и других народов… Нам не следует делать ошибку, возлагая на капитализм вину за все существующее зло и полагая, что одно лишь установление социализма могло бы вылечить все социальные и политические болезни человечества. Опасность такого мнения состоит прежде всего в том, что оно поощряет фанатическую нетерпимость „правоверных“, превращая одну из возможных социальных систем в подобие церкви, которая клеймит тех, кто к ней не принадлежит, как предателей или гнусных злоумышленников… Что удивило меня более всего в позиции, выраженной в вашем письме, так это следующее: вы, страстные противники анархии в экономической сфере, столь же страстно защищаете анархию, например, неограниченный суверенитет, в сфере международной политики…»

«О беззаботности в политике и упорстве в заблуждениях» (Новое время. 1948. № 11): «Эйнштейн настаивает на своих заблуждениях и… совершенно бездоказательно начинает уверять, что в Америке „динамическое равновесие между волей народа и правительством“ не позволяет правительству „превратиться в тиранию“. Далее он доходит даже до утверждения, что „опасность такого превращения“ имеется в Советском Союзе… Приходится лишь пожалеть о том, что Эйнштейн опускается до подобных утверждений».

После этого Эйнштейн слегка обозлился и дал интервью в «Атлантик мансли»: «Они [русские] на самом деле боятся, что репрессивная командная коммунистическая система не выживет в таком окружении. Русские, может, отчасти правы, говоря о трудностях сохранения существующего у них строя в наднациональном органе, хотя они могли бы задуматься, что это все же лучше, чем быть изолированными от мира законности и права. Надо создать Всемирное правительство без России. Я думаю, что если все делать по уму (но не в стиле Трумэна!), Россия поймет, что ей некуда деваться, и вступит в этот орган».

Невежда Жданов ругал квантовую теорию, но и сам Эйнштейн ее ругал, да все непримиримее. Максу Борну, 7 ноября 1947 года: «В наших научных взглядах мы антиподы… Ты веришь в играющего в кости Бога, а я - в полную закономерность в мире объективно сущего… Большие первоначальные успехи квантовой механики не заставили меня поверить в то, что в основе природы лежат законы игры в кости!» Ему же, 3 декабря: «Ты спрашиваешь, почему я убежден, что атомные объекты управляются, помимо статистических, также и точными каузальными законами? Я отвечу тебе: я чувствую это моей кожей. Свидетелем является мой мизинец…»

Рауль Валленберг, секретарь шведского посольства в Будапеште, всю войну спасал евреев, а после нее был арестован советскими властями, переправлен в Москву и предположительно умер в тюрьме.

«17 ноября 1947 г.

Уважаемый господин Сталин!

Я обращаюсь к Вам как уже старый еврей с просьбой сделать все возможное для того, чтобы найти шведа Рауля Валленберга и отправить его обратно на его родину. Валленберг был в числе очень немногих, которые в тяжкие дни нацистских преследований добровольно и рискуя своей жизнью боролись за то, чтобы спасти моих несчастных еврейских соплеменников. С глубоким уважением,

Альберт Эйнштейн».

На это последовал ответ, составленный по поручению Сталина сотрудником Министерства иностранных дел Царапкиным: тот сообщал, что «были предприняты меры для розыска Рауля Валленберга, не давшие результатов». В том же письме Сталину Эйнштейн говорил о необходимости международного сотрудничества - эта часть была проигнорирована. Ему самому опять писали пацифисты - отвечал, что с пацифизмом он покончил совсем и считает его вредной затеей. Артуру Сквайрсу и Катберту Дэниелу, 15 декабря 1947 года: «Такое поведение ослабит демократические страны. Мы должны понимать, что это (индивидуальный отказ от военной службы) невозможно у русских».