Эйнштейн

10 апреля он провел весь день, пытаясь составить обращение к народу Израиля, которое должны были зачитать по радио. Не сумел: мучили боли, не мог сосредоточиться. Фантова: «Он говорит, что он круглый дурак, что он всегда так думал и что лишь однажды ему удалось сделать чтото». Попросил помощи у Аббы Эбана и израильского консула Ривена Даффина, те приехали следующим утром; втроем составили черновик обращения, заканчивающийся словами: «Ни один политической деятель, имеющий возможность принимать решения, не осмеливается пойти по единственно верному пути к прочному миру - обеспечению наднациональной безопасности, так как это означало бы его верную политическую смерть». В тот же день он послал Расселу письменное согласие дать свою подпись под обращением за запрет ядерного оружия. (Подписали его в конечном итоге всего 11 человек: Рассел с Эйнштейном, Фредерик ЖолиоКюри, Борн, Инфельд, Лайнус Полинг, американский физик Перси Бриджмен, американский генетик Герман Меллер, британские физики Сесил Пауэлл и Джозеф Ротблат и японский физик Хидэки Юкава; в СССР и Китае никто не согласился.)

Вечером 11 апреля его (предположительно) навестил Янош Плещ, а на следующее утро ему вдруг стало лучше и он пошел на работу; Брурия Кауфман, по ее воспоминаниям, спросила, «все ли в порядке», и он ответил: «Здесь все в порядке. Не в порядке только я». 13го снова приходил Даффин, редактировали обращение, во второй половине дня у Эйнштейна начались острые боли в животе и груди, ночью он потерял сознание, прибежал врач Ги Дин, который лечил его в последнее время, из НьюЙорка вызвали докторов Баки и Эрмана, констатировали разрыв аневризмы, ввели морфий, Дюкас от него не отходила. 14го приехал специалист по операциям на аорте Франк Гленн, новый консилиум, потом больной спросил у Дина (по воспоминаниям последнего), будет ли смерть мучительной или быстрой, услышав, что быстрой, отказался от морфия и от операции. Тем не менее 15го его привезли в принстонскую больницу. 16го приехал Ганс Альберт, отец просил его привезти очки - собирался назавтра работать; вечером пришел Натан, все трое говорили о Германии - нельзя допустить, чтобы у нее было оружие. 17го он попросил бумагу, ручку, текст обращения к израильтянам и свои заметки о единой теории поля; сказал Натану, что вотвот решит проблему. Под вечер Марго, лежавшую в той же больнице, привезли к нему в палату, он сказал, что чувствует себя хорошо. В час ночи на 18 апреля он проснулся и закричал; прибежала медсестра Альберта Россел, он чтото говорил понемецки, она не поняла. Через 15 минут он умер.

В завещании он просил не проводить обрядов, религиозных или гражданских, и даже никому не сообщать о его смерти. Тем не менее утром 18го репортеры уже все знали. Днем его тело было сожжено в крематории Эвинг в Трентоне, присутствовали 12 человек из самых близких, пепел потом развеяли Натан и еще один знакомый, Пауль Оппенгейм, где - неизвестно. Тело было кремировано без мозга, его по собственной инициативе извлек при вскрытии врач Томас Харви, а Натан задним числом это решение одобрил. Что думали об этом родственники - неясно. Мозг изучали, изучают, будут изучать и наверняка найдут еще много интересного, и геном расшифруют, и клонировать когданибудь, вероятно, попробуют - человеческой любознательности нет пределов.

Марго и Дюкас остались жить вдвоем. Сразу начались стычки изза завещания и вопросов публикации; Натан и Дюкас охраняли память Эйнштейна ревностно, ничего не позволяя о нем писать. Фрида, жена Ганса, еще в 1848 году нашла в квартире Милевы письма Эйнштейна; она подготовила их к печати, рассчитывая, что гонорар пойдет на уход за Эдуардом, а в предисловии написала, что ее свекр любил Милеву. Дюкас, Натан и Марго, не желая, чтобы ктото слышал о Милеве, обратились в швейцарский суд и выиграли; вскоре, в 1958 году, Фрида умерла, а письма остались у Ганса Альберта. Тот в 1959м женился на еврейке Элизабет Робоц, биохимике, и жил с ней до своей смерти в 1973 году. Эдуард, которого в последние годы посещали только опекун да Зелиг (и один раз - брат с женой), умер в 1965 году. (Был еще скандал с приемной дочерью Ганса и Фриды, Эвелин: в начале 2000х годов она заявляла, что является дочерью Эйнштейна и некоей балерины, но никаких доказательств не представила; она умерла в 2011 году.) Дюкас умерла в 1982м, Натан в 1987м, эйнштейноведы вздохнули свободно и в 1990х начали публикацию «Избранных статей и материалов», куда вошли и письма Милеве. Сейчас каждый волен писать об Эйнштейне что угодно.