Эйнштейн гуляет по Луне. Наука и искусство запоминания.

Мы с Тресом провели три полных дня в комнате № 218, проводя тест за тестом: я — с громоздкими подсоединенными к старому магнитофону наушниками с микрофоном, а Трес, сидевший позади меня скрестив ноги и делая пометки, — с секундомером на коленях.

Мы проверили мою память на последовательности чисел (в прямом и обратном порядке), на слова, на лица людей и на всякие разные вещи, не очень-то имевшие отношение к запоминанию, — например, способен ли я мысленно представить себе вращающиеся кубики и знаю ли, что такое «гривуазный», «гуттаперчевый» и «воркотун». Другое испытание, называвшееся «набор тестов для многосторонней оценки информированности», должно было оценить мою общую эрудицию с помощью вопросов (и вариантов ответа) вроде:

В какое время жил Конфуций?

а) 1650 г. н. э.

б) 1200 г. н. э.

в) 500 г. н. э.

г) 500 г. до н. э.

д) 40 г. до н. э.

или

Основное назначение карбюратора в двигателе внутреннего сгорания?

а) Смешивать бензин с воздухом.

б) Сохранять заряд аккумулятора.

в) Воспламенять топливо.

г) Служить вместилищем для поршней.

д) Закачивать топливо в двигатель.

Многие из тестов были взяты непосредственно с чемпионата Соединенных Штатов по запоминанию: пятнадцатиминутное стихотворение, сопоставление имен и лиц, случайно выбранные слова, скоростное запоминание последовательности цифр и карт. Трес хотел посмотреть, как я справлюсь с ними до того, как начну улучшать память. Еще он хотел проверить мои возможности в нескольких дисциплинах — двоичных числах, исторических датах и числах на слух, — соревнования по которым включены только в международные состязания. К концу трех дней, проведенных мною в Таллахасси, у Треса скопилось аудиозаписей на семь часов, и все это он передал для анализа Эрикссону и его аспирантам. Повезло ребятам!

Затем были интервью, проводимые другой аспиранткой, Кейти Нан-дагопал. Как вы думаете, у вас хорошая природная память? (Неплохая, но ничего особенного.) Играли ли вы в игры, связанные с запоминанием, в детстве? (Не припоминаю.) В настольные игры? (Только с бабушкой.) Вам нравятся загадки? (А кому нет?) Вы можете собрать кубик Рубика? (Нет.) Вы поете? (Только под душем.) Танцуете? (Аналогично.) Делаете зарядку? (Болезненная тема.) Пользуетесь видео с упражнениями? (А вам точно нужно это знать?) Есть ли у вас опыт прокладки электропроводов? (Вы что, серьезно?)

Оказалось, что быть объектом научного исследования весьма непросто, если ты намереваешься рассказать о нем другим людям, и поэтому тебе нужно точно знать, что с тобой делают.

— Зачем мы это делаем? — спрашивал я Треса.

— Я бы предпочел сейчас этого не говорить. (Если бы ему пришлось протестировать какую-нибудь из моих способностей позже — и, как оказалось, ему пришлось, — он не хотел, чтобы я заранее знал.)

— Как мои результаты в прошлом тесте?

— Мы расскажем, когда закончим.

— Ну, может, ты мне хоть предположительно скажешь?

— Не сейчас.

— Какой у меня IQ?

— Не знаю.

— Ну высокий хотя бы?

Утомительный тест, который S.F. выполнял снова и снова — 250 часов в течение двух лет, — известен как тест под названием «Повторение чисел». Это стандартная процедура для измерения объемов кратковременной памяти на числа. Большинство людей, проходящих это тестирование, вначале показывают такие же результаты, как показал S.F.: они способны запомнить семь плюс-минус два числа. В основном они запоминали эти семь плюс-минус два числа путем постоянного повторения их для себя в «фонологической петле», что всего лишь научное обозначение тоненького голоска, который мы слышим в своей голове, когда разговариваем сами с собой. Фонологическая петля действует как эхо, создавая буфер оперативной памяти, где звук, если мы его не повторяем, сохраняется на несколько секунд. Начав участвовать в эксперименте Чейза и Эрикссона, S.F. тоже использовал для сохранения информации свою фонологическую петлю. Поэтому очень долгое время его результаты не улучшались. Но затем что-то произошло. Спустя многие часы тестирования тестовые оценки S.F. стали подниматься. В один день он запомнил десять чисел. На следующий день их было уже 11. Количество чисел, которые он мог запомнить, продолжало медленно расти, S.F. произвел открытие: хотя его кратковременная память была ограниченной, он мог переправлять информацию непосредственно в долговременную память. Для этого применялась техника, называемая чанкингом²¹, или фрагментацией.