Эйнштейн гуляет по Луне. Наука и искусство запоминания.

В 1998 г. с помощью ассистентки Викки Розицки Белл приступил к заполнению своего «бортового журнала», лайфлога. Он начал с систематического сканирования всех документов, хранящихся в дюжинах банковских коробок, скопленных им с 1950-х. Все его старые фото, записи технического характера, документы были оцифрованы. Даже рисунки на его футболках не избежали сканера. Белл, который всегда был педантичным накопителем, вычислил, что он отсканировал и выбросил приблизительно три четверти всех вещей, когда-либо принадлежавших ему. Сегодняшний архив Белла занимает 170 Гбайт, и он разрастается со скоростью приблизительно 1 Гбайт в месяц. В нем более 100 000 электронных писем, 65 000 фотографий, 100000 документов и 2000 записей телефонных звонков. Все это спокойно умещается на стодолларовом жестком диске.

Белл может вытаскивать совершенно удивительные штуки из своей «суррогатной памяти». С помощью специализированной системы поиска он может в момент понять, где и с кем он бьи в определенный момент времени и (теоретически) потом узнать, что тот или иной человек говорил. И поскольку у него есть фотографическая запись всех мест, где он когда-либо был, и всего, что он когда-либо видел, у него нет ни малейшего шанса что-нибудь потерять. Его электронная память никогда не забывает.

Фотографии, видео и цифровые записи, равно как и книги, — это своеобразные протезы нашей памяти, этапы длинного путешествия, начавшегося тогда, когда египетский бог Тот пришел к царю Тамусу и предложил ему в дар письменность как «средство для памяти и мудрости». Лайфлогинг — еще один логический шаг в этом направлении. Возможно, даже финальный шаг, нечто сродни reductio ad absurdum⁵⁵ культурной трансформации, занявшей долгие тысячу лет.

Я хотел встретиться с Беллом и увидеть его внешнюю память в действии. Его проект, казалось, представлял собой идеальный контрдовод против всех моих усилий по тренировке внутренней памяти. Если мы собираемся обзавестись компьютерами, которые никогда не забывают, зачем нам нужны мозги, которые все помнят?

Когда я посетил его безукоризненное, с видом на залив Сан-Франциско Управление научными исследованиями Microsoft, Белл решил показать мне, как он использует свою внешнюю память, чтобы найти то, что затерялось в памяти внутренней. Поскольку память ассоциативна, поиск неудачно положенного факта есть акт триангуляции⁵⁶. «На днях я пытался отыскать дом, который видел в Интернете, -— сказал мне Белл, откидываясь на стуле. — Все, что я мог вспомнить, это то, что тогда я разговаривал по телефону с риелтором». Он просмотрел на компьютере хронологическую линию своей жизни, нашел нужный телефонный разговор и затем немедленно перешел на сайты, которые изучал во время той беседы по телефону. «Я называю их информационными удочками, —- говорит Белл, — Все, что вам требуется, это вспомнить, где крючок». Чем больше удочек хранится в электронной памяти, тем проще найти то, что вы ищете.

В распоряжении Белла — все богатства внешней памяти. Сейчас он больше всего озабочен тем, как избежать судьбы Фунеса и Ш. и не погрязнуть в море бесполезных мелочей. Обычно мы запоминаем только то, на что обращаем внимание, при записи же фиксируется очень много воспоминаний. Но «бортовой журнал» Белла дорожит всем. «Никогда не фильтруйте и ничего не выбрасывайте» — вот девиз Гордона.

«Вы никогда не чувствовали себя отягощенным одним лишь объемом воспоминаний, которые вы храните?» — спросил я. Он усмехнулся такой идее: «Ни в коем случае. Я чувствую, что это дает невероятную свободу».

SenseCam не самое симпатичное устройство. Это черная коробка размером с пачку сигарет, которая болтается на шее Белла, Нельзя назвать ее незаметной. Впрочем, первые компьютеры занимали целые комнаты, а ранние сотовые телефоны были размером со шлакобетонный блок. Не требуется обладать богатым воображением, чтобы представить, что будущие версии SenseCam могут быть встроены в очки, или незаметно пришиты к одежде, или даже как-то внедрены под кожу или вставлены в сетчатку.

Пока что внешняя и внутренняя память Белла не всегда надежно стыкуются. Для того чтобы получить доступ к одному из своих внешних воспоминаний, он все равно должен найти его на компьютере и «вновь вести» в мозг через глаза иуши. Его лайфлог является его продолжением, но не его частью. Но неужели же нет оснований верить в то, что на каком-то этапе в недалеком будущем пропасть между тем, что известно компьютеру Белла, и тем, что знает он сам, исчезнет окончательно? В конце концов, наш мозг может бьггь напрямую и надежно подключен к нашему лайфлогу, дабы наша внешняя память функционировала и чувствовала так, как будто она целиком и полностью внутренняя, И, конечно, она должна быть подключена к самому большому из возможных хранилищ внешних воспоминаний — Интернету. Суррогатная память, способная воспроизвести что угодно, память, доступ к которой будет таким же естественным, как доступ к воспоминаниям, хранящимся в нейронной сети, — вот что станет решающим оружием в борьбе с забыванием.